Был бы

Был мир и лад. Ни злости, ни раздоров.
Но к делу коллектив был подключён.
Та – с мастерком.
А тот – спешил с раствором.
А те – несли носилки с кирпичом.

Работа шла с рассвета дотемна.
Пылали наши щёки, вяли уши…
Вражды и лжи китайская стена
Воздвигнута на совесть.
Не разрушить.

Был он странным, очень странным.
Не бросался словом бранным,
не курил, не пил вина,
улыбался, как весна..
Был блаженным, одним словом.
Говорил: «Как это ново:
рисовать дождём цветы
на кусочке бересты;
с воробьями летку – еньку
танцевать, согнув коленки;
и курлыкать журавлём
под сиреневым кустом;
с волн сорвав морскую пену,
украшать ей гобелены;
и румянами зари
все покрасить фонари».
Но не верили ему,
непонятно почему.
Он в ответ лишь улыбался
и внезапно испарялся,
оставляя...

Был ранен зверь. И зверь ревел.
Рычанье скорбное наружу
рвалось, в мою вонзаясь душу,
как тысячи холодных стрел.

И я душою леденел,
предощущая смерти стужу.
А кровь лилась толчками в лужу,
и снег вокруг неё чернел.

Был ранен зверь. Он издыхал.
И он смотрел в меня без злобы,
с тоской, разящей наповал,

как будто часть своей утробы,
звериной боли и хворобы
в меня навек переливал.

Был колючим куст роз,
А любовь — сказкой Грёз.
Погасить бед метели,
Её пламя сумели.

И в вас солнце погасло,
И не стоит напрасно,
Возродить всё стремиться,
Не вернуть счастья птицы.

От сердечных терзаний,
И душевных метаний,
Вы совсем исстрадались,
И друг к дружке в вас жалость.

И никак не решитесь,
Вы друг дружку из жизней,
Из своих отпустить,
Но вам вместе не быть.

Был колючим куст роз,
А любовь — морем слёз.
Вы сумейте расстаться,
Вместе — нет у вас счастья...

Был финал обыден и банален,
А сермяжной правды суть скучна.
Без надежды мира взгляд печален,
И прохладой тянет из окна.

Как всегда опять счёт на минуты,
Как всегда день начат с беготни.
Эх, порвать бы обязательств путы,
И наполнить смыслом жизни дни.

Смогут стать ферзями не все пешки,
Хотя шанс на это есть у всех.
Но мы часто в повседневной спешке,
Не заметим нашу дверь в успех.

И о том не зная, превращаем,
Время жизни в гонку за мечтой.
И мчась к горизонтам, Неба краем...

Был недолгим тот роман,
Поэтические бредни.
В голове сплошной туман,
Может быть, теперь последний.
Больше некуда спешить,
Поубавилось волненья.
Для моей живой души
Были дни как исцеленье.
Женщина была юна,
Может лучше и не встречу.
Только соткана она
Из сплошных противоречий
Что-то общее свело
Наши руки, наши плечи.
Ей, конечно, тяжело,
Да и мне ничуть не легче.
Женщина жила-была,
Восходила к пьедесталу.
Но в пути она устала,
К берегу не доплыла.
Это, право, тяжело...

Было лето,
И в полнеба был закат.
Только это,
Не воротится назад.
Ждёт нас осень,
Ждёт нас осень впереди,
Травы скосят,
Будет сырость и дожди.

Будут птицы,
Плакать песней в небесах.
Сократится,
Время светлое во днях.
Став короче,
Они сделают длинней,
Время ночи,
И в ней станет холодней.

И щемящей,
Грустью, душу красотой.
Вниз упавший,
Тронет жёлтый, лист сухой.
И поэты,
Будут стих о том писать.
Найдя в этом,
Вдохновение опять.

И туманы,
По осеннему густы.
Дымом...

Был как-то день, смотрел я в небо,
там облака сносило ветром,
в одном чуть пятка розовела,
другое словно пальцы, следом
нечистым на чертоге белом.
Подумал я - а ведь похожи,
я где-то видел раньше отпечатки,
на них узор привычный кожи,
и как красивы были эти пятки!
Стал изучать себя и что же?
Так ведь мои там были ноги!
Ходил во снах я по дороге,
которая зовется небом,
как и зачем — ответ неведом!

Был юн я, нахален и смел,
Все думал - любимчик Фортуны.
Мир вешний скворцами свистел,
Оркестром подыгрывал струнным.

Я вызов бросал небесам,
Мне чудилась буря оваций,
Свой собственный мир строил сам,
Любуясь чредой декораций.

Весна целовалась со мной,
Коврами стелила дороги.
Играл, как игрушкой, судьбой
Без тени малейшей тревоги.

Зима, непогода, буран
Меня не держали - смешили.
С пути все сметал, как таран,
Нужны были только вершины.

Летели в погоне года...

Был дворик-колодец совсем как утроба
С кишками рыжими труб водосточных...
Они повстречались расстаться чтобы,
И было им здесь неуютно очень...
Они говорили: "Нет, будет по-моему!..."
И вновь повторяли, словно "на бис"...
И мир, как будто бачок с помоями,
Упасть рискуя над ними завис!...