Буйный

С тех пор три дня прошло, как Осоргин
переселился в новую квартиру:
прозрачные полы и потолки,
и нет ни стен, ни ванны, ни сортира.
Он к ящику почтовому сошел,
достал из щели свежую газету
и как-то легкомысленно прочел
статью о том, что отменили лето.
В подвале на четвертой полосе
он странное увидел объявленье,
что очень соболезновали все
родным и близким старшего по смене
электриков Осоргина Д. Б.
«Так это - я?» - он вздрогнул и скривился
от жалости мучительной к себе,
и на...

Амёбы размножаются делением,
Нет ни женщин между них, ни мужиков.
Не знакомы они с буйных чувств горением,
И друг другу не шептали нежных слов.

Тел бесполых их, бесформенные кляксы,
Глаз людей не видит — слишком мал масштаб.
И ни гнева у нас к ним нет, и ни ласки,
Но наш сложный ум, для них простейших слаб.

Они всюду, в нас во всех полно амёб,
От них помощь телам нашим иль беда.*
Мы увидеть можем их лишь в микроскоп,
И не знаем, пользы их или вреда.

Для амёб мы не враги и не...

Я люблю простых девчонок,
Русых с длинною косой.
Люблю лица их спросонок,
Их характер боевой.

Люблю буйных я и смелых,
Люблю стерв я и тихонь.
Люблю рыжих и брюнеток,
Всех любить я был рождён.

Тех, кто пишет рефераты,
Тех, кто падок до котов,
И девчонки-меценаты,
Всех я вас любить готов.

Люблю хрупкие тела
И владелиц пышных форм.
Чтобы грудь у них была
И чтоб попа колесом.

Люблю нежных и ранимых
Люблю сильных, волевых.
Я увы не из честивых,
Закадрить могу троих.

Как...

Коли волка бояться,
То и в лес не ходить.
В ритме быстрого танца,
Жизнь и надо спешить.

Как от ветки родимой,
Ветром листья в лесу.
Перемен буйной силой,
Нас сорвав, дни несут.

И нельзя быть аморфным,
Мир жесток с размазнёй.
Слабым и всем покорным,
Быть в нём серой толпой.

Вихрь событий закрУжит,
Изменив дней рельеф.
И страдают в нас души,
В такт минут не успев.

Но коль волка бояться,
То и в лес не ходить.
Сжав в кулак воли пальцы,
Можно всё пережить.
Марковцев Ю.

Убегал от беды,
И в печали ступил.
А за мною следы,
Дождь слезами размыл.

Сколько ж лет, сколько зим,
Уж минуло с тех дней.
Когда я молодым,
Жил легко средь людей.

То что было прошло,
Не жалею о том.
И добро всё, и зло,
Смыло жизни дождём.

Обретал и терял,
И всем был не своим.
Для больших был я мал,
А для малых большим.

Убежал от беды,
А следы в день былой.
Время буйной воды,
Смыло все за спиной.
Марковцев Ю.

Изменилось кардинально,
Всё во всём.
И не манит уже дальним,
Мир путём.

На поляне лежит камень,
Мхом порос.
Испаряет солнца пламень,
Капли рос.

Шелковисты травы летом,
Ввысь росли.
Мир склонял их буйным ветром,
До земли.

Люди выкосят полянку,
Травы — корм.
И росинке лишь их жалко,
В дне былом.

Изменился кардинально,
Мир во во всём.
То, что было в нём нормально,
Стало злом...
Марковцев Ю.

Рыжий лист в гладь пруда,
Уронил листопад.
Тёмным взглядом вода,
Посмотрела назад.

Вот и лето уже,
Тёплым сном позади.
О нём память в душе,
И свет грусти в груди.

Обняв небо крылом,
Стая птиц песнь споёт.
В южный край за теплом,
Унесёт их полёт.

Царапнёт гладь пруда,
Волной ряби морщин.
Беззаботный всегда,
Ветер, бурь буйных сын.

Листопад-листопад,
В Вечный сон лист несёт.
В жёлтой осени взгляд,
В смерть, в паденье-полёт...
Марковцев Ю.

Я не выживать, я жить хочу!
И дышать свободно полной грудью.
Я уже не плачу... Я кричу!
Что с планетой нашей дальше будет?
Кто посмел рабами сделать нас?
Да и как мы допустили это?
Погрузившись в темноту лишь раз,
Можно навсегда лишиться света...
Соблазнили сладким калачом,
Приучили к пьянству и разврату.
Нас скупили оптом, нипочём,
И стравили брата против брата.
Для любви и счастья рождены,
Вольными, свободными, как БОГИ,
Сотворять прекрасное должны
И идти по ПРАВедной дороге...

В сладких снах и реалях суровых,
Средь великих и малых людей.
Я искал, ощущений мне новых,
И терял, сердцу близких друзей.

В небесах, песню странствий пропела,
Мне звезда и покой я забыл.
В тайну дверца зловеще скрипела,
Когда я, сквозь неё уходил.

И бродил, я по далям и весям,
Колобродил, буянил и пил.
И грустил, и бывал буйно весел,
Не жалея ни денег, ни сил.

Не желая имел, а желая,
До того не допел, не дошёл.
И у крайнего самого края,
Подо мною, вдруг стал зыбким пол...

Там, топором рубят голову курице,
Яйца она не несла.
Там, окна дома вслед щурятся,
Тьмою стекла.

Там, день другой и в нём ценности,
Не из сейчас.
Там, всё другое — и ритмы, и мерности,
Всё — не про нас.

Там, перемен время буйное, пьяное,
И мира дрожь.
Там, крАя обетованного,
Ум, не знал ложь.

Там, всё ломали без жалости,
Чтобы в пустом.
Выстроить новое время реальности,
С новым добром.

Там, время пройденной улицы,
Там, мир иной.
В нём топором рубят голову курице...