Бумажный самолет

Не прижиться тебе в тихом омуте Граца.
Не зимуют здесь раки, не видно чертей.Сонный бюргерский рай – не московский вертеп.
Эта жизнь – не твоя.
Нет причины остаться
навсегда среди добрых, степенных, чужих,
безмятежных, довольных и сытых австрийцев.
Этот рай в шалаше для тебя не годится,
Да и милый не мил...
Ты отсюда сбежишь –
за цыганской звездой, на восток и на волю.
Три часа в самолете – и снова Москва.
Мы, несчастные жертвы ее колдовства,
раны в сердце посыплем московскою...

Черные стены - обугленный дом
Когда-то люди жили в нем
Когда-то радость была, детский смех,
Там люди не знали горя, помех

Любили, смеялись, мечтали,
Грусть вместе переживали,
Но не было горя и не было слез
Им бомбардировщик горе принес

А кто-то здесь родился,
Вырос, окончил школу, институт,
Ну, а потом уже женился
И появились дети тут

Но ночью той безумной, темной
Гул самолет разрушил уют.
Теперь они почти бездомны
От Господа подачки ждут.

Они спаслись, они Живые
Но дома...

Ах, как сладко казаться порой безутешной,
Называться невинной, притворяться безгрешной,
Уходить навсегда, чтобы снова вернуться
И в слезах засыпать, чтобы утром проснуться,

Видеть мир в пелене чуть соленой и влажной,
Когда бури разрушат кораблик бумажный
Нашей светлой, несбыточно-яркой мечты...
Ах, как сладко грустить, если где-то есть ты!

От любви растают льдинки,
В глубине твоих очей,
на бумажной валентинке,
Напишу вопрос:"Ты чей?

Напиши в ответ ,что любишь,
Что ночами плохо спишь...
Напиши ,что точно будешь,
Завтра в гости ровно в шесть...

В старом ящике, полном ненужных листков,
Пожелтевших, присыпанных пылью,
Среди детских, наивно трагичных стихов
Я вчера обнаружила крылья.

Два истрепанно-жалких, в потеках чернил,
Атрибута забытого счастья,
Бесполезно и глупо растраченных сил
И навеки утраченной власти
Трепетали призывно в дрожащих руках,
Воскресив ощущенье полета
И безумную мысль – закружить в облаках,
Где не душат дневные заботы.

Два копья раскаленных коснулись спины,
Что поделать – отвыкла от боли...

Встреча та была ведь не случайна.
В суете мирских забот и дней,
Мы увидели в ней нашу тайну.
Тайну,что начертана навек.
И легко корабликом бумажным поплыла и закружилась голова.
Мы молчали долго,
Но молчанья ,было -тихая река...
Утонуть хотелось и забыться,
Но мешали люди, суета.
В том кафе ,всё видела я смутно.
Только взгляда твоего тоска.
Откровенно так легко и просто ,мы болтали ,городили чушь.
И дотронуться хотелось...
Трудно...
Было сделать шаг,
В ту вечность,
В путь...

Когда мы хотели быть взрослей,
Тогда мы были намного добрей.
И пуская в плавание бумажные корабли,
В своих мечтах их капитанами быть могли.

Мы строили замки из песка
И не было печали, и улетала прочь тоска.
Тогда мы были намного веселей,
Но почему-то хотели быть взрослей.

И взрослым во многом подражая -
Мы рисунки рисовали, при этом мечтая.
В выдумках своих были мы беспечно добры,
Хоть порой для взрослых они были смешны.

Мы хотели быть взрослей,
А взрослея, делали...

Ни на ракете, ни в самолете,
Еще немного - и я в полете.
Чуть-чуть страшусь я, но уже поздно,
Коль смотрят звезды весьма серьезно.

Лететь пытаюсь, как Ариэль я
И не стараюсь смотреть на Землю.
Хоть я и знаю - конца нет краю,
Но я полет свой не завершаю.

Достичь звезды я проникся целью
И все ж вернуться хочу на Землю.
И цели я уж почти коснулся,
Почти коснулся ... и вдруг - проснулся.

Вот так и в жизни - стремимся к цели,
Звезда пред нами нас манит хмельно.
Вот сон мой сбылся...

Сколько людей! Сколько смертей!
Танки, взрывы, гул самолетов!
Они наподали как толпы чертей,
А мы отбивались как стая кайотов...

Нас было двести, но отступать
Никак не могли мы, то было бы глупо.
А после битвы осталось нас пять
Немых и глухих, безногих, безруких.

Я был командиром и понимал,
Что отбиваться не было толка,
Но голос в рации четко сказал:
"Держитесь ребята! Осталось недолго!"

Подмога пришла, мы уже побеждали,
Мороз пробирал, колючий как еж.
Я понимал, да и все...

Взгляд нависает над пустым листом.
Взмахнёшь пером и новый мир построишь.
И что-то эротичное есть в том,
Когда завесу тайны приоткроешь.

Не извращённых мыслей беспредел,
Не медленно сползающее платье…
Э р о т и к а не в обнаженье тел –
Она в открытье нового понятья.

Везде она, как часть искусства есть.
Нова, чиста, светла и непродажна.
Э р о т и к а таится даже здесь,
Когда перо ласкает лист бумажный.

май 2005 г.