Булгаковская

По лунной дорожке осеннего сада
Мой кот уходил в эту полночь куда-то.
О, эта надежда, о эта отрада-
Дарил вдохновенье посланник крылатый,
И было и грустно немного и больно,
Что кануло в Лету веселое лето,
По лунной дорожке шагнула невольно.
И все говорила с тобой до рассвета,

О том, как внезапно зима наступила,
И тени метались устало по кругу,
О том, как легко эти выси любила,
В любовнике видела верного друга.
И все, что могло в эти ночи случиться,
Проносится мимо, и...

Протяжным, не рвущимся звуком,
Спиралью не слышимых нот,
Окрашенной страстною мукой,
Меня в бесконечность влечёт.

В него погружаюсь. И холод,
Тоски, пробирается в грудь.
Как будто Булгаковский Воланд,
Шутя, преграждает мне Путь.

Душа, в ожидании чуда,
Сканирует Космоса мрак.
А сердце, пугливой пичугой,
Притихло – а вдруг рядом враг.

Не видно созвездий мерцанья.
Молчание. Жуть. Лишь порой,
Как будто песчинок шуршанье,
Проносится над головой.

Вдруг вижу, как будто ладони...

Как кривая ухмылка времён,
Из Булгаковских строк возрождённый,
По стандартной программе умён,
В коммунальных боях закалённый,
Сформирован нередко «нудить»
От заборно-клозетного стиля,
Поучает как думать и жить,
Чтоб начальству угодными были,
Изъяснялись ЕГО языком, -
Лишь в привычно-шаблонных понятьях!...
Дух иной – должен быть «Под Замком»,
У "Цензуры", - в ежовых объятьях!!!

Чёрно-белый кот.
Булгаковский на двух ногах.
масло китайское добавил

Москва ошеломила снегом топким,
Кошачьими глазами автострады,
Ворчал трамвай, машины ныли в пробке,
А слышалось: «Тебе мы очень рады…»

Я ничего такого не просила,
Чего у Бога просят в этом мире,
Лишь прикоснулась пальцами к чернилам,
Разлитым по булгаковской квартире.

И закачались Воробьевы горы,
И оказалось самым, самым главным,
Что пусть не мой, но мной любимый город,
Меня напишет с буквы незаглавной.

Он не читает бабелевских шуток,
Не фарширует рыбу по субботам,
Он кормит...

Который год, как сам не свой,
задумчиво, по жизни бродишь...
И, видно, всем ( Ведь не хмельной! )...
Но вот чего-то не находишь...,
минуя, будто круг, в себе,
знакомый что ( Довольно многим! )
и ждёшь, опять..., порыв в судьбе,
но он, судьёй смиряет, строгим...,
диктуя очевидный путь,
проторенности дум, лишая,
где ты ( Тоскуя ли, чуть-чуть? ),
как будто бы с иного края,
стремишься к таинству вершин
( Где Заратустра, словно с бюста! ),
от Ницше, с глубиной низин,
к равнинам дна...