Братские могилы

Снова забыл!?..
В ходе историй,-
Кто чего стоил,-
Спроси у могил!

1
Сей городишко неказистый,
имён..., излишеств... не знавал.
Лишь дядя ( родственник столь истый ),
здесь, ненароком, пребывал,
Евгения позвав, вдруг, спешно
( Но вышло, правда, безутешно! )
в свою обитель — Сказку-Дом,
по виду — Храм, с большим крыльцом,
да над рекой..., в причудах местных:
Ведь по утрам кричал петух
и, знать, его природный дух,
гнал до красавиц, столь прелестных,
к ночным блужданиям, меж полей,
вдыхая запах шалашей...
2
Вот дядя — скучное создание
( Не оттого...

Да, останусь один и подохну в своей конуре, как собака
Никому уж ненужный, все уплыли давно мои корабли
Перед смертью я вспомню, как родных и любимых оплакал
Ну, а мой гроб в занозах не увидит ни горсти земли

Потому как на ящик мой скудный положить её некому
Нет жены, нет детей, нет и близких друзей у меня
На дрожащих верёвках опустят мужики меня крепкие
И тогда уж никто не узнает, что за жизнь прожил я

Перед смертью я вспомню, как безумно любил и надеялся
Как на руки свои по-ночам...

Уже разрушена, ещё не создана,
Воспоминания в новой плоскости…
Ещё не полностью жизнь осознана,
Ещё шокируют грани подлости…

Ещё не всё отпустила в прошлое,
Ещё не всех зачеркнула лица,
Ещё не сделала невозможное
И на себя продолжаю злиться…

Но не написана эпитафия,
И на могилу цветы не брошены,
Ещё не порвана фотография,
И ода жизни моей не сложена…

Была разрушена, и снова создана,
И настоящее в новой плоскости…
И пусть собой и на треть не познана,
Но в шоке буду всегда от...

Я хочу умереть молодой,
Потому что тогда я останусь,
С чистой, светлой и красивой душой,
Точно знаю, я не раскаюсь.

Я хочу быть в могиле такой,
И кто любят ко мне приходили,
Чтобы помнить меня молодой,
Мою фотку чтоб там разместили.

Я хочу умереть молодой,
Пока чувства к тебе сохранились,
Чтобы все не казалось игрой,
Чтобы карты мои все раскрылись.

Я хочу умереть молодой,
Чтоб не страшно мне было признаться,
Что не спиться мне ночью одной,
Что боюсь я с тобою расстаться...

Возможно ль это? Или я другая…
Теперь, касаясь судеб злым пером,
Все больше осторожность проявляю,
Не опаляя скорбных душ огнем.

Душа! А души вечно в искушенье
За каждый грех их плата высока.
А «этот» мир, лишь Ваше отраженье
Вы - это зло, обиды и тоска.

Вы льете слезы над могилами амбиций,
И Вам, кошмар стал явью на земле;
Но Вы, еще пытаетесь крепиться,
Все больше увязая в этой мгле…

А стоило, всего лишь стать добрее,
Раскаявшись прощенья попросить.
И Ваше сердце, ставшее...

Покойник, не мает ни срама ни света, и это
то свойство, а не заслуга, коню подтяни, ты
подпругу, и дышло, куда повернешь,ты туда всё
и вышло, а слово не птица, его не воротишь,
молчанье для нас, это смерти подобье, а «золото»,
нам на могилы надгробье.

Кто сеет и пашет, тот ест за двоих,
А тот, кто идёт по следам празднолюбца,
По образу жизни в желаньях своих
Умом необилен и плоский как блюдце.

То день или вечер - тому всё равно,
В чьём доме, как трюмы, задраены ставни.
Кто время транжирит и славит вино,
Тот в доме своём лишь бесславье оставит.

Винище глумливо, сикера буйна.
Кто их почитает, сиречь, неразумен.
От жизни своё получил он сполна,
Ему б заседать в Государственной Думе.

Когда человек самому себе власть,
на грудь...

Не зарекаясь, жалость, то, как жало,
быстро и точно, и мира, то порочность
где шестерни, то мы, а механизмом
управляют, бесы, а силы Бог даёт, и
кто кого поборет, в нас вечный бой,
противостоянье, на лучшее надеемся,
стоим и верим в это, как тот, что с
моста спрыгнул, а верил, а силы по-
терял, в борьбе с собой, упал, расплас-
тан, воссоздал, своих претензий, падший
духом, оправданье, тот грех профес-
сионален, он как нал, овал как круг, а круг
он как квадрат, и не заметил, а с пути...

Парящая фиолетовым саваном
звездная ночь над полем,
орошенном кровью молочных сердец,
где растерзанной плотью, земле,
приносила жертву
война,
от которой кормился стервятник
с царских подмостков –
помнишь ли ты
облако слез
матери,
превратившееся в цветы
на могиле безвестного рядового –
увидишь ли за горизонтом
угольных, опустошенных глаз,
как еще одни окна воскурят
свечой погребальной
свое одиночество.