Божий дар

Я жизнь прожил себя не замечая,
лишь о родных и близких я скорбел,
и все же мне отказано от Рая,
я Бога не любил, а лишь терпел.

Черт с этим Раем, да простит мне Боже,
в Аду хоть ночь полна огня,
что в этой жизни "не догнал", быть может,
"догонят" внуки...Только без меня.

Друзья мои, душа болит как рана,
вы вспоминайте глядя на меня,
слова которые звучат с экрана -
приятны кошке добрые слова.

Живите ярко, не гасите пламя,
я вижу вас как будто бы во сне,
мою...

Я сколько стою? Где стою?

Позволить, что себе могу?

Продукты все в цене растут?

Потенциал огромный тут.

Мне просто надо принимать,

Что я имею дар понять,

Где, в чем способности мои.

Раскрыть таланты и дары.

На что ещё цена растёт?

Бензин, налоги? То ж ведёт

Меня к открытиям в себе.

Продленье жизни на Земле.

И кто б ни спорил здесь со мной,

Мой личный мозг, иль мозг чужой,

Его сумею обуздать, доказывать, всем перестать.

И время тратить по-пустому. Себе...

Н'елюдь рвётся править миром,
Извод'я людей Земли,
Разойд'ясь кровавым пиром,
Алчность в пляски запуст'ив.

Соблазняя всех богатством,
Мол, спасенье в нём лишь есть,
Призывает стать в пиратство,
Дескать, то несёт успех.

Да, вот только души этим
От паденья не спасти.
Навлекая б'еды людям,
Силы в том не обрести.

Но ведь н'елюдям напрасно
Объяснять, что божий свет
Светит лишь тому приятно,
Кто душою человек.

Тем, кто пал случайно в н'елюдь,
Не зак'азан в люди путь.
Но не...

Как по полю чистому, да по полюшку,
Доля светлая шла, Доля, Долюшка.
Да несла в руках лукошко полное
Ягод множество, на жизнь богатую, вольную.

А навстречу ей Таусень идёт,
Ай, богат кафтан, и её зовёт:

-Доля, Долюшка, дева светлая,
Ты пошли же улыбку приветную.
И ответь, скажи, что с собой несешь?
И куда скажи, ты сейчас идёшь?

-Люду доброму я дары несу,
Свои ягоды от души дарю.

На здоровье им малину красную,
Для зорких глаз, чернику прекрасную.
Каждой ягодке – назначение...

Знаю я что ветер далеко и ты. Нарисуешь песни любви...

Снова расстояния пугая рядом этот мир наше счастье выбирая один.

Даришь мне стихи и песни. Далеко. Тысячи картин мы были вместе нелегко...

Где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то где-то

Очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень очень...

Состязаться с пандемией Кары Божьей
Карантином да ПОВАЛЬНОЙ вакцинацией негоже.
Лишь ещё сильнее Я обезобразить так им может даться,
Что нам вовек уже не оправдаться.

Когда-то все дороги к Храму полнились народом.
Там каялись пред Господом, вымаливая Милость крестным ходом.
Теперь же, жертвы дьявольского окаяния,
Нас обуяет мира беснование.

Единый свод над всеми нами –
Как дом или же храм, в котором мы живём;
И звёзды – словно свечи в нём,
Зажжённые перед святыми образами;
Как Божий Лик в иконной раме,
Пылает Солнце в поднебесье ясным днём...
И славу Господу поём,
Не иначе, все одному мы в этом храме!

Любовь – вот сила созидательная главная Творенья,
Всего проявленного, сущего всего – Отец и Мать!
И нам за долг и привилегию великую считать
Не следует ли преданное Ей служенье?
Всё благо мира – лишь Её творящей мощи выраженье:
Тепло и свет, гроза весенняя и божья благодать...
И не иначе, как Любви всю душу целиком предать
Будет тропой кратчайшею её спасенья!

Что ни скажи, не ограниченным и слабым человеческим умом
Пути, деянья Божьи может быть дано себе представить.
И столь «продвинутой» науке нашей ни к чему лукавить,
Трубя тщеславно и без устали о торжестве своём.
Чтó наши знания и мнения предвзятые перед Самим Творцом,
Чей Мудрый Замысел нельзя переосмыслить иль поправить
И поместиться весь в холодных груды формул не заставить,
Ни человеческого черепа в малюсенький объём!

Побеждающему дам сесть со Мною
на престоле Моём...
Апокалипсис

Там человеку Сам Творец
Престол уступит звёздный Свой без колебания
И распахнётся Мироздания,
Во всём величье и красе его, Дворец
Пред ним… Там грянет Слово Божье, наконец –
Где в тигле пламенного сердца и дерзания
Оковы плавятся сознания
И льётся жертвенный венец!