Большое ничто

Омела, Омела! И как ты посмела
Любимого друга сгубить?
Ты с ветром однажды к нему прилетела,
Молила в ветвях приютить!

Он принял твое одинокое зернышко,
Берег, как ребенка ласкал,
Листвой укрывал от палящего солнышка,
На ветках могучих качал!

Был тополь счастливый, высокий, красивый -
Ничто не смущало его!
Омела росла, набиралась силы,
Корнями впиваясь в него.

Шли годы. Омела уже повзрослела
И разрослась на ветвях.
А тополь высокий, давая ей соки,
Стал сохнуть и вскоре зачах...

Распусти мне нитью Ариадны
Солнца осеннего луч остывающий,
Расскажи мне истории
Умирающих дней.
Там, на золотых одеялах
Осталась вода
Памятью летних дождей,
В дыхании теплого моря
Жемчуг песков размытый
Догорает на ледяных кострах.
Отпусти импровизацией сердце осеннее
В объятья июньских призраков.
На часах
Начало цветущего, хмелем плененного,
Капризного
Огня зарождения жизни.
Нанизывай летнюю краску
На осенних холстов приметы,
Доверься и я покажу тебе,
Ничто не ушло, не...

Когда я ослепну
от собственной жажды,
не знающей, чем бы еще
подпитывать свое тело,
когда я по ветру
развею налипшую сажу
привычек,
я разобью окно
и вдохну полной грудью
вина небесных озер,
пощечиной бьющих в лицо,
несущих предания древних снов.
И в час по полудню
я выйду из дома
в костер,
разжигаемый богом на вере
в любовь,
на плаче сердца,
глупостью спелого.
И на покое дорог
ничто не прогонит мой разум
из бытия,
сведенного в лиственный храм
лесной тишины,
я разом...

Замерзаю. И что мне с того, что горят надо мной
Мириады светил, выжигая дотла водород;
Что в далёких сахарах от зноя порою дневной
Даже пылкая эфа струится в спасительный грот.

Замерзает душа. То не тундра морозит песца -
Это холод расчёта пред тем, как создать и вдохнуть.
Выпадаю из Замысла! Млечный качается Путь,
Чечевично красив для глобального взора Творца.

Я ничто или всё: часть ли Духа, что глины творит,
Иль болтушка из глин, и лукавого третьего нет!
Чу! Поют где-то, Господи...

Знай: любое страдание к знанию,
Чрез него поднимает Сам Бог,
Но в тот миг – не легко осознание,
Не желаешь себе ты Урок.
Все в душе неприкаянно свалено
И не в силах хоть как разобрать,
А терпенье такое изваяно
И в душе только можешь роптать…
А внутри говорится, хоть стонется:
Жди еще и еще, и еще…
А душа мыслью в лучшее гонится,
Но страданье не все и не все…
Но щемящая боль расслабляется
И в душе появляется штиль,
Но больная душа тихо мается
И стирает в себе бури пыль.
И пускай...

Когда идешь по краю чувств,
и кругом беспроглядная, демоническая ночь
распускает соцветия остроглазых звезд,
сознание поглощает мертвую тишину
жадными порциями,
и ощущения сливаются в черный фон
воздушного плаща,
ничто - становится всем,
а все теряет свое первостепенное значение,
и истина кажется такой легкой и близкой,
что слова утрачивают смысловые направления
и разбегаются вместе со взглядом
по ароматным хвойным силуэтам.

Одиночество меняет полярность
и образует...

Потянулся народ
на центральную площадь райцентра,
Наплевав, что жара,
что меж липами ветер уснул.
Уж не доллар ли сверху
там стали давать на два цента,
Чтоб из рыночной чаши
и русский бедняк отхлебнул?..

Там, где бронзовый Ленин
гладит из-под яркой рекламы
Вскользь на Знаменский храм,
три Руси сопрягая в одну -
Зоопарк на колёсах:
зверей переездные драмы -
Утомлённые волки,
медведицу клонит ко сну...

Но в основе народ
очарован не видом оленьим,
Но нестройной...

Жила-была Поганка,
Каких же, впрочем, много.
Но думала: одна
Она такая под Богом.
Излюбленным занятием
Было у Поганки —
Всех судить-рядить
По самой высшей планке.

Идет в мозгу поганьем
Усердная работа:
Сквозь мыслей мясорубку
До отвращенья рвоты
Она весь мир пропустит,
Всем кости перемоет,
Ничто ведь не упустит, —
Сласть размышленья злого:

«Корявые деревья —
Надменны и высоки,
В их треснувших стволах
Худые бродят соки.
Противное зверье
И подлые кукушки,
Бессильные...

Воздвигаю отчаянно замок песочный,
Позабыв о приливах и о ветрах,
Я в плену у весенних полночных пророчеств,
Что явились мне в странных и красочных снах.

Обольщаюсь надеждою с шлейфом песочным,
Что струится сквозь пальцы фальшивой мечтой,
Не заметив, что стены у замка непрочны,
Продолжаю свой путь неразумный в Ничто.

Растворяюсь спокойно в дурмане песочном,
Доверяя лишь странным и красочным снам,
Что приходят в весенние лунные ночи
И зовут за собой по песочным следам.

В темноте я бегу –
Будто сон наяву…
Скрыться мне б от судьбы
Позабыв, что был ты…

Ветки хлещут в лицо,
Разодрав кожу в кровь…
Но все это – ничто,
Не вернуть ведь любовь!

Я бегу, но куда?!
Бьется сердце в груди…
А вокруг тишина,
Не найти мне пути…

Крик срывается в хрип,
Крови вкус на губах…
Я смотрю в небеса,
Все проклявши в сердцах…

Ну зачем эти сны?!
Мне тебя не найти…
Только кровь на губах…
Мне б с ума не сойти!

И придет снова ночь,
Вновь куда-то бегу…
Но...