Бокал вина и гроздья винограда

«По ристалищам, капищам, кладбищам и база-
рам, в храмах и в кабаках, в радости и печали
в Мекке и Риме, везде были мы, пилигримы,
под дождём и солнцем, стройны и горбаты,
после выступления: сыты, пьяны, голодны, ра-
спяты, в степи и в море, в горах и в мыслях, в
лесах и в болотах, везде прокисли, созрели и-
ли вином стали, нет, не имели, мечтали, дума-
ли), выбирали квоты, находили, теряли, черпа-
ли, да, идиоты мы», («себя показывали на дру-
гих... смотрели, дарили, крали, снимали...

Не хочу уходить со двора –
Ночь тиха и сверчки кокофонят.
Можно так просидеть до утра
И наслушаться разных симфоний!

Вот один, самый смелый скрипач,
Заиграл на листе винограда.
Так старательно скрипку наладил,
Что мне слышно, как струны скрипят!

И сидит где-то рядом – Она,
Для которой мелодия эта
Вдохновеньем любви создана,
Но скрипач не дождался ответа.

Рядом кто-то ещё заиграл
И мелодию вывел покруче.
И в раздумьях Она до утра –
Кого выбрать и кто из них лучше!

В...

и вытащили бедный гвоздь,
налИтая на солнце гроздь
вином ответ даст на вопрос

Вот здорово впечатаны стихами,
Дорожные картины вольных слов,
Свой мандарин обычными глазами,
Я не делю, на дольки от основ....
Но вдруг почую вдох хрустальный,
Блеснувшею водою чьих то слов,
Я восхищен как будто снами,
Я в зал шикарный вновь войти готов.
Согреет свет и зацветет во мне,
Нежданный в не бывалости цветок
И будто знает не от дружбы ток
Все это было, но когда и где..
И я конечно в свет уверен,
Что мне потенциально рад,
Мной вдруг всеснадобьем измерен,
Серьезно сладкий...

Нам говорит лоза, что дождевые воды -
Родители и винограда и вина,
И что в любом земном творении, вся природа
Как в тысяче зеркал отражена

Так, представляем мы, что души обитают
Чуждаясь суеты, в затерянных мирах, -
Но пыль далеких звезд, порою, оседает
Пыльцою на цветочных лепестках...

Сладило сладкое вино.
В ветрах востока удивляло.
В закате алом на песке.
Прекрасным телом танцевала.

Во взгляде карем только ночь.
Свои рассказывала сказки.
И удивляла вновь и вновь.
Когда давала виноград мне.

Какие дивные слова.
Губами алыми шептала.
И босиком ты на коврах.
Персидских страстно танцевала.

Когда рассвет позолотил.
И в одеянии прозрачном.
Я понял, как восток дарил.
Мне образ сладкий и прекрасный

На склоне жизни знанием любви –
Воспоминанья.
На память сердца чувств благословенье -
Святая юность.
Святая юность – слов благих
Уста живые
На сердце столь же непослушном
И утомлённым.
От прошлых лет, как выгод, отступиться.
Я в сумерках души ищу иное.
И вам рука моя – руки не прячьте,
А только слёзы прячьте, только слезы.


* * *

Я знаю музыки слова
Они слышны мне не всегда,
Но удивительно красивы,
Так неожиданны, так милы,
Что, кажется, не существуешь,
То одичаешь...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...

Убивает и ранит не только слово, ни стара
песнь, ни нова, как, рождение нового тела,
расширение, его, до своего предела, обра-
зование полостей и пазух, из-за быстрого
роста, не поднять тоста за здоровье, не ус-
пели, быстро, дни его пролетели, умер, си-
нусы, тем не менее, не заполнить все гно-
ем, или можно? опасности превозмогая п-
редел, лист бумаги от стыда рдел, от напи-
санных слов, виноград превратился в вино,
а затем в уксус, скис, от доступа кислорода,
резать не надо без...

Проснулся рано. Сон тревожный.
Как будто день отмечен Кем.
Скорей к окошку, осторожно
Вгляделся, вроде нет проблем.

Преторианцы все на месте,
Блестят в нагрудниках своих.
Народ бунтарством здесь известен.
Порядка кесарь ждёт от них.

Откуда трепет? Нет причины.
Прошедший день, обычным был.
Хватает дел, вчера судили
С большой дороги воротил.

Дела разбойничьи всё чаще.
Ох, как испорчен человек…
Чем омерзительней, тем слаще,
Ему бы грабить, грабить всех.

Один был, кажется...