Бойцы спецназа

Жаркая осень. Владикавказ.
Нить Ариадны как смерть проста.
Время в ту пору выбрало нас,
Чтобы отправить в Афганистан.

Что нам, бойцам? Приказали – в бой!
Выполним свято любой приказ.
Спорить не стали с такой судьбой,
Смерть в двадцать лет не страшила нас.

Только боялись – попасться в плен,
Взрывом лишиться руки, ноги.
Жить как рабы, не привстав с колен,
Не принасилуют нас враги.

Нам и сегодня не спет отбой,
Мы как и прежде Руси верны.
Наш неизменный за Правду бой –
Слава и...

В мерном, небесном течении
тянется шлейф облаков...
Всем христианам-священникам
в небе готовится кров.

Надо не только пред Пасхою
подвиг Христа вспоминать,
справиться с грешной "закваскою"
может помочь благодать.

Если закружится вихрями
злобными жизнь невзначай,
к Богу молитвами быстрыми
о благодати взывай.

Он не спасёт ли? Обещана
в Библии помощь Творца,
значит, заделает трещину
в жизни Христова бойца.

Под облаками далёкими
Бог наблюдает Своих
и научает уроками...

Случилось чудо и среди бездонной муки,
На свете белом чья-то жизнь взяла отсчет.
И первое, дитя запомнит – руки!
Той, что к груди его заботливо прижмет.

Те руки добрые, что нежно укачают,
Жалеют бережно, умея сострадать.
Те руки щедрые, что вкусно угощают,
Но могут за провинности поддать!

Те руки чуткие, что от всего полечат,
Когда в пастели ты валяешься без сил.
Те руки прочные, что лягут, вдруг, на плечи,
Чтобы в беде, свои не опустил.

Те руки, где ладони так известны,
Следы...

Прощай братан, не свидимся теперь,
Тебе служить, а мне домой,
Я на Урал, а ты потом в Сибирь,
Дай Бог, чтобы остался здесь живой
Смотри напрасно пулю не ищи,
Да, знаю, что не трус, я к слову так,
И руку мне, в последний раз пожми,
И песню спой, я знаю, ты мастак.
-припев-
На Моздок, На Моздок, две вертушки улетают,
Дембелей у дверей, командиры провожают.
Ну, прощай, Ханкала, снова выстрел за горою,
Никогда, ни когда, мы не встретимся с тобою
I I
Опять уходит в ночь, десантный взвод...

На правом берегу Днестра…
Где гряды скал раскинули объятия,
ласкает ветер изумрудные луга,
витая вольно в нежном аромате.

Чуть дальше, у подножья дивных гор,
угрюмый лес стоит зеленою стеною,
тут от малины алой пробудился бор,
и стаи птиц галдят веселою гурьбою.

Рябой закат стер красок наваждение,
умолкли птицы, тишиной окрашен цвет,
но вот раздался шорох и лесной тропинкой,
из чащи вышел сгорбленный годами дед.

На нем пиджак потертый, брюки в дырах,
и сапогам кирзовым...

Арена Колизея. Центр Рима,
Чья публика столь падка до страстей
И в ойкумене всей неповторима
Свирепой кровожадностью своей.

Под рёв трибун, разнузданный, площадный,
Переходящий в неумолчный вой,
Идёт к концу смертельный, беспощадный,
Немыслимый для человека бой.

Опущены персты неумолимо.
Под гоготанье пьяных дураков
Железо рубит плоть неодолимо
И каплет кровь с трезубцев и клинков.

И смертный стон, похожий на заклятье,
В восторг приводит сытых подлецов,
И к небу убиваемых...

Что за речка - Шестимир?
Точно Храм шести миров!
Бережками девясил -
Лучезарен и суров.

Шестимир! Такое имя,
Что кольчуга из свинца,
Подошло бы для мужчины
С духом рыцаря, бойца...

Взлёт безумной стрекозы.
Струи воздуха свежи.
В предвкушении грозы
Оглушительны стрижи.

Ивы смотрят в гладь реки
С восхитительных холмов.
На ладонь моей руки -
Окрылённый жук! Письмо!

Словно люди, деревца
Вдалеке, на холм взошли,
И с небесного лица
Слёзы лета по-тек-ли.

В реальной жизнь трус и ноль,
У монитора он герой.
Словами дарит людям боль,
Красуясь сам перед собой.

Подлец и жалкий интриган,
Высокомерен, груб, спесив.
Во всех отыщет он изьян,
При этом грязью слов облив.

Из-за таких страдать не надо,
Не принимайте их всерьёз.
Они чужой печали рады,
Им счастье — вас допечь до слёз.

Ах интернетные вояки,
Лишь в виртуале вы бойцы.
Лишь в виртуале забияки,
С тем кто подальше храбрецы.

Никчёмный в жизни — в интернете,
Напрасно время...

Всему есть время и предел,
Где в восприятиях - пробел!
Извилины красоткам не к лицу,
Как инвалидность в армии бойцу!

«Как тяжело с утра подняться, как будто
заключённый». Начало жизни и бессмертье
не добыто, корыто плавает, пусто, душа и
дух и то кольцо, что волей, разумом зовут,
эмоции самосознанье тут, и круга нет, а
ломанная, та прямая, путём я назову, иду
хромаю, и Будды нет, не вышел не прочёл,
и свиток не сожгли, остались самураи. Они
не изменят ни долгу, ни судьбе, ни имиджу.
Весне и сакуре не изменить, и сад камней
не удивить, смирением и верой, и бойцов не
обвинят в никчемности, и...