Бог мне дал тебя стих

Мне бы девять, только сразу,
Быстро и без промедленья.
Слышать не хочу отказы,
И не может быть двух мнений.

Мне бы девять, продолжая,
Что вчера мне не досталось.
Пусть не время урожая,
Это же такая малость.

Мне бы девять дайте в руки,
И не десять и не восемь.
Я так долго был в разлуке,
А другой никто не просит.

Мне бы девять, половину,
Я отдам тому, кто хочет.
Не ходите долго мимо,
Время можно и просрочить.

18.04.2009

Мне, знаешь, не хватает декабря
С его уютом синим, ночью ранней,
Со вкусом романтических мечтаний,
С надеждой на листке календаря.

С его предновогодней суетой,
Блестящими шарами на витринах,
И ветками абхазских мандаринов,
И улицей, от света золотой…

Ловлю себя на том, что поутру
Чего-то жду, чего – сама не знаю;
И я с окна гирлянду не снимаю,
И ёлку всё никак не уберу.

Фото из Интернета

Мне сегодня себя не понять;
Может просто, о небе тоскую?!
Мне бы крылья, а где же, их, взять?..
Помечтать на просторе, в былую…

Увидать тот затерянный рай,
Где когда-то гулял я с девчонкой...
И в душе притаившийся май
Не пугать своей жизнью, спросонок.

Мне сегодня добро, не добро...
Мне сегодня усталость, как сахар...
Может быть я, порушен давно?!
И терплю, что от жизни осталось...

Он уже не болеет тобой,
И увидеть тебя не стремится.
И ты зря глядишь томно, с тоской,
Улетела любви вашей птица.

Он беспечный и дерзкий гуляка,
Постоянства в его чувствах нет.
Не твоей он стихии и знака,
Был коротким, ваш страстный дуэт.

И ум твой, понимая всё это,
В тебе спорит с наивной душой.
Не грусти и тебе, принц твой где-то,
Приготовлен шалуньей-судьбой.

Ты поплачь, пусть слеза смоет солью,
Не твоей сказки, сладостный сон.
И душа распрощается с болью,
И уйдёт из...

Мне жаль их, серостью убогих,
Талантом обделённых и умом.
Цинично-наглых и манерно-строгих,
Живущих мелкой мысли злом.

Нападки их, не зло во мне — гадливость,
Разбудят хамской низостью своей.
В них душ их тёмных, подлость и трусливость,
И примитивность, серо-злых людей.

Мне не враги они — мала их сущность,
Врагом мужчинам — тля не может быть.
Манерных глупость, а циничных грубость,
Во мне не сможет, гнева разбудить.

Не трону их, ведь нечистот касаться,
Противно мне — об них...

Мне бы крылья птицы...
Да свободу ветра.
Мне бы небо синее...
Да покоя... в сердце.

Мне бы не печалиться...
Жить... не горевать.
Да судьба качается...
Что ж... не привыкать.

Мне бы белой горлицей...
Под твоё окно.
Да в твою бы горницу...
Под твоё крыло.

В мире заколдованном...
Я давно живу.
Холодом всё сковано...
Я... пью сон-траву.

Мне успеть бы... неба...
Чистого глотнуть.
А потом... свободной...
Навсегда... уснуть.

Лариса М.

А я все так же, вечером готовлю ужин,
Посуду мою, со стола стираю.
Мне одиноко, мне кто-то очень нужен,
В пустом, безлюдном доме я страдаю.

И вечерами, за просмотром фильмов,
Я отвлекаюсь, от забот дневных.
Мне одиноко, очень даже сильно,
И с каждым днем - сильнее остальных.

Я сильный, сделать даже все смогу,
Решу проблемы, глядя им в лицо.
И в жизни этой вряд ли пропаду,
Но одному остаться - тяжело.

Мне одиноко, с каждым днем сильней,
Где спутница моих прекрасных дней?

Мне кажется, я все уже сказала,
По строфам разбивая боль свою.
Ушла ли я? Чужой ли слишком стала?
Лишь потому, что больше не люблю.

Я не могу и не хочу иначе.
Лишать себя гармонии зачем?
И если я когда-нибудь заплачу,
То пусть не от скребущих душу тем

Очнуться, стать хоть чуточку мудрее,
Сказать по правде, тоже благодать!
Другая Жизнь дыханием развеет
Все то, что мне уже не прошептать.

Мне не дышиться и не пишется,
Не смеётся мне, не поётся.
Мир качается, пол колышется,
И багровое, в крови солнце.

Лебедь гордая, птица белая,
Унесла с собой, песню на юга.
Без неё теперь, что б не делал я,
Сам себе во вред, хуже зла врага.

Ах дороженька, змеёй-лентою,
Ты свиваешься, ах пошто?
Мерял зря других, своей меркою,
И не понял враз, кто есть кто.

На душе печаль, плачет-колется,
Прогоню её, с ней не по пути.
Ты возьми её, в песню горлица,
Я себе взамен, смех смогу...

Мне было три вести, одна была с юга,
В тех алых губах, целовавших мои...
Слова обжигали смертные губы
И вечность писалась с белой строки.
И стены дышали узором признаний,
И мой проводник был печальней меня,
На несколько вечностей Истин Грааля...
На пару мгновений евангелия дня.
И мне говорилось, дышалось, молчалось
Сквозь кожу еще не болевшую тьмой...
И ты мне шептала чуть слышно осану:
Не убоись вернуться домой.

Мне было три вести, вторая с востока...
Старик разговаривал с тенью...