Бог белого листа

В дупле, где обитает белый червь
Мне довелось гостить однажды.
Большая честь, ты мне поверь,
Туда не приглашают дважды.

Владелец древних паутин,
Властитель страшных превращений,
Меня он чаем угостил
И записал рецепт печений.

Он мне раскрыл зачем живет,
Такая тварь, как я на свете,
Печенья сладкие жует
И ни за что при этом
ни в ответе.

Так вот, живу я для того,
Чтоб он меня однажды скушал.
И стою только одного:
В сырой земле лежать поглубже.

Какой изысканный кураж,
Какая...

Спросили: - верите ли в Бога?
О, нет, не верю, - Им живу
И в каждый миг своей дороги
Его как свет в ночи зову.
Его птенец я желторотый,
И в пробужденьи и во сне
Лишь с Ним делю свои заботы,
Я в Нём живу, а Он во мне.
Не в Бога верю, - Богу верю,
Не в стороне, - внутри Него,
И каждый шаг по Богу мерю,
Без Бога нету ничего!

Черная шаль накрыла мою жизнь,
И нет ничего живого,
Дьявольская боль, умоляю - згинь,
Не трогай за чувства больного.

Вся жизнь моя - черно-белые дни,
Покрытые печалью и грустью,
Черные лебеди проплывают внутри,
Не покидая преданность чувству.

Но стоит ли чувство хранить,
Как напоминание о прошлом,
А просто - стоит ли жить,
Не думая, что это возможно...

Душу мою покинули яркие краски,
Белые лебеди вымерли все,
А сердце просто рвется на части,
И не чувствую я ничего...

Взроптал один на Бога после смерти,
Когда пришёл в себя на том краю,
-" Всю жизнь твердили в церкви - в Бога верьте!,
Но где же был ты, Бог, всю жизнь мою??"
И вот, раскрыл судьбы его дорогу
На карте Жизни Царь Небес тогда.
-" Свои следы ты видишь?! Следом в ногу
Мои следы - я рядом был всегда!"
-" А вот, взгляни сюда, Отец мой! Где Ты? -
Период самый тяжкий был в судьбе!"
-" О, да! Одни следы! Я помню это -
Тогда тебя тащил Я на Себе..."

На свете белом женщина жила,
Не молодуха, но и не старушка,
Она неунывающей была,
Такая пышечка и хохотушка.

Она неунывающей была,
Такая пышечка и хохотушка

Жила, не зная горя и тоски,
Детей растила, всюду поспевала,
Читала лишь романы и стихи,
А по ночам сама стихи писала…..

Читала лишь романы и стихи,
А по ночам сама стихи писала…

Жизнь солнечной всегда казалась ей,
Любила она матушку-природу,
Любила долго по лесу бродить,
Костер любила и речную воду.

Любила долго по...

Зима, белила развела,
Добавив в краску серебра,
Ее подруга- вьюга,
Раскрасив, всю округу.
В лесу под елки улеглась,
И время потекло не торопясь.
Куда спешить? Когда кругом сугробы!
Позаметало, все дороги,
Следов не видно на снегу.
Тепло в берлоге сберегу,
На лапе до весны просплю.
Медведь, так думал засыпая,
И не заметно снег растает,
А там дождусь, я и весну,
Цветов, корзину наберу,
Своей подруге подарю.
Все! Сплю!

По ровному, снежному полю,
По белой ладони земли
Зайчонок скакал, устремляясь на волю,
Она так манила вдали.

Манила чернеющим лесом
На кромке равнины седой.
Зайчонок петлял, задыхаясь от стресса
Погони, грозящей бедой.

Скакал, утопая в холодном
Пуху белой птицы зимы.
Сердечко рвалось, предвкушая свободу –
Не к ней ли стремимся и мы?..

01.2004

На белом свете жил чудак,
Не важно сколько, важно как.
Его талантам нет предела,
Но жизнь его, увы, сгорела.

И ветер пепел тот разнес,
Таланты он в себе унес.
Он не оставил в жизни следа,
Он как гурман, но без обеда,
Он как орел, лишь крыльев нет,
Быть может скажут – он поэт.

Есть в русском перроне
Бездонное пьянство
Безмерная ругань,
Безмозглое чванство…

Есть также немного
Прилипших жевачек,
Окурков, бутылок,
Бабулек на лавке…

Рабочих-таджиков,
И дырок в платформе,
Бесхозные сумки,
И несколько в форме.

Сидели, ругаясь,
На лавке два типа,
А рядом сидел…
В белоснежном костюме!

И белые туфли его
Становились
На грязный перрон…
И сердце сжималось!

И был в его взгляде –
Таком изумрудном,
Немного печальном,
Немного уютном
Бледнеющий...

И нелепо, и неумело
прохожу из сезона в сезон.
Но ношу в своей рученьке белой
цвета фукси в горошинку зонт.

И мне мало заботы, что небо
не расщедрится даже на дождь.
Веселее мне так. Моя треба,
чтобы мир был немножко похож

на мультяшный - забавный и милый.
Я раскрашу его - вот мольберт,
а потом когда высохнут краски
упакую в бумажный конверт.

И оставлю лежать среди книжек,
пусть пылится, но если тоска
вдруг позарится на улыбку
то достану его. Но пока -

в...