Блюдца

немая грусть, кому-то посланная вслед,
что на тоску уж больше не похожа,
которая не ждет давно ответ,
да и вопросы ни к чему ей тоже.

остатки нежности торчат как органза -
шарфом, царапая опущенные плечи.
и время прячет свои честные глаза
в беспомощности, что оно не лечит.

печали капельки застыли на щеках,
как в хрусталя прозрачного осколках.
душа забыла, как летала в облаках
запутавшись в воспоминаниях-иголках.

и лишь усталость, в отрешение побег,
роднее всех и потому не...

Мы долго давали оценку концам и началам,
Да бабьими сплетнями строили свой пьедестал,
Но аист, младенцев несущий, крыло вдруг сломал,
И сказки закончились вдребезги битым бокалом.

На блюдце судьбы безобразно тревожной и хрупкой
Пророчества старой гадалки, увы, не сбылись –
Всё время стремившись подняться, как аисты, ввысь,
Мы падали в чёрную бездну подстреленной уткой.

Мы боле не в силах разжечь негорящие свечи,
Горчит одиночество свежей пилюлей во рту.
В небесных салонах с души не...

Выходной, и во дворе нынче пьют все.
Пил и я, но не буянил ничуть.
Тут ко мне и подлетело их блюдце,
Завершив большой космический путь.

Вылез к нам во двор урод самый редкий,
Мне сказал: «Пройдёмте внутрь, гражданин!»
Я спросил: «Куда путь держит тарелка?»
Хохотал в ответ зелёный кретин.

Для чего забрать хотели – не знал я.
Нехристь захотел побить, наконец.
Но реакция у них неземная,
От ударов увернулся подлец.

Гуманоиды мне руки скрутили,
В кормовой отсек к себе завели.
А...

Волшебство - в Бесконечность мост…
Тихий голос далекой скрипки…
Серый пепел погасших звезд,
Кем-то собранный в знак улыбки.
Слишком глупо пройти вот так,
Шаркая. С Вечностью разминуться.
Звезды. Ветер. Улыбки знак.
(Здесь не подходит простое блюдце!)
Волшебство, оно как качель,
- В равновесии б удержаться!
Даже если вокруг метель,
Делать дело и улыбаться.
Если ж ты в рукаве с иглой…
Или с палкой – кого огреть бы?...
Ты - не волшебник, а просто злой.
Или, может быть, просто ведьма...

Земля была безвидна и пуста
И свет из бездны
Не прорывался угольком костра…
Вот так, любезный.

Лишь одиноко маялся тоской,
Витал Дух Божий.
Носился над водой, как заводной,
Ну, сколько можно!

Лень, как известно, развращает плоть,
Дух ссорит с телом.
И с воскресения решил Господь
Заняться делом.

В своих деяниях Творец во всём
Слыл пионером.
Для нас, кто стал творения венцом,
Он в том примером.

Чтоб вечно нам с лучиной не бродить,
Не зная, где ты,
Решил Господь, не медля...

Приказал Господь Ною: «Войди ты в ковчег
И с собой прихвати всё семейство,
Ибо в роде своём ты был праведней всех,
В бизнес-классе теперь твоё место.

От всех чистых скотов отбери ты окрест
По семь пар, от нечистых - по двое».
(Так для чистых скотов исключил Бог инцест,
Для нечистых - сойдёт и такое.)

Семь попарно отобранных божеских птах
Взять с собой приказал наш Создатель.
(А нечистым, выходит, нет места в верхах?
Извините, а как птеродактиль?

По ошибке отбора забрался вандал...

Это ловушка, брешь или клапан?
Словно коты с раскаленной крыши
Мы удираем на Дальний Запад
И на Восток, бесконечно ближний.

Лавой кипящей течем по свету,
Ищем триумфы, находим тризны,
Все мы - лакеи, вруны, поэты -
Дети застоя и прочих – измов.

Все языки на Руси великой,
Богом науськаны или Чертом -
Едут тунгусы, финны, калмыки,
Ну а куда же славянам гордым?

Гонит нас кнут, или пряник манит?
Кто пожалеет нас, кто осудит?
Все мы - евреи, немцы, армяне -
Здесь до могилы...

Свернулась жизнь, как крем-брюле,
растаявшее в чайном блюдце.
Все с состраданием суются….
А я летаю на метле.
Под вечер, часиков с шести
над крышами дымы считаю.
И в этом логика простая -
в полёте душу отвести,
замёрзнуть, а потом на печь
и спать, во сне проспав печали.
Чтобы ветра меня качали,
чтоб океаны дали течь,
гольфстримами мой дом неся
от зимних стуж в любовь и лето
фрегатом, празднично одетым
в индиговые паруса.

Проснувшись, услыхать прибой,
увидеть солнце в точке...

…Содеянному в мудрой голове
Подвёл Бог сумму.
Поставить человека во главе
Господь задумал

Владыкою над рыбами в морях
И над зверями,
Синицей, что трепещется в руках,
И журавлями,

Что клинописью пишут без чернил
На неба блюдце,
На уговорчики, чтоб я так жил,
Не поддаются.

От Бога нам послание несёт
Клин журавлиный,
Мол, полагается во всём Господь
На нас любимых -

Бдеть огород и садик свой растить
Без купороса.
Творящим козни надо зарубить
Себе под носом -

Кто лишку...

Рифмованье любви - как шитьё канителью...
Сквозь прикрытые веки
на блюдце белка
наметаются мёрзлые слёзы метелью,
и ссыпаются в чёрную бездну зрачка.
Из наушниковой глубины необъятной
заползает твой голос в ракушки ушей...
Мне найти бы слова, чтобы стало понятно,
что мой проигрыш явен.
И сдаться уже.
И страницы стихов, словно белые флаги,
просто выбросить в окна - на милость врага
или друга.
И сдаться.
На тонкой бумаге
всё, что слили слепые дожди четверга,
замерзает в паденьи...