Блики

Город Владимир. Троллейбус номер восемь
.
Милый мой Владимир… В осень
бабьим летом солнца блик
доброю рукою брошен.
Старый город. Невелик.
.
Кольцевая номер восемь
у троллейбуса судьба.
Ветерок тепло уносит.
Лета прочь бежит гульба.
.
По «восьмёрке» путь отмерил:
школа, институт, завод.
Осень внуками заверит:
В вечность краток миг-полёт.
.
Бабье лето. Предвечерний
городской маршрут красив.
На стекле слезой дочерней
сохнет грусть… Небес разлив!
.
Куполами золотыми,
град...

На заляпанной клеёнке в грязной кухоньке
Корки хлеба с папиросным пеплом.
Пустота, облепленная мухами,
Нагло лезет в окна, вместо света.
Воздух загустел волною грязною,
Смесью мата с кислым перегаром,
Смех и крики пьяные, бессвязные…
Там, за дверью, снова что-то празднуют
В ненормальном бесовском угаре.
…На дворе туман уже сгущается,
Вечер стынет, холоден и тёмен…
И девчонка под крыльцом, отчаянно
Ждёт, чтоб поскорей заснули в доме,
Чтоб, когда затихнут брань и выкрики,
В кухню...

Автор: Евгений Олегович Прохоров

Падало Солнце

И падало Солнце в южное море,
И мир на дорожку бликов глядел.
И пара чаек в обыденном споре,
Собой охраняли небесный надел.

Уклад мироздания - Бога мотивы,
Морские телята лижут песок.
Не потому ли так волны игривы,
Что может это Божественный сок?

Пустое мгновение, каменный рокот,
Теперь эти мысли уже не ищи,
Шум прибоя - вечности шёпот,
И Солнца, погасли, златые лучи...

.
Ожидание святых пророков

источило ветхий долгий век;

под чертою длинных тленных сроков

искупится человека грех.

.

Возведённая в святых святая –

новый век рождается, грядёт –

по ступеням храма поднимаясь,

мир к спасенью Дева приведёт.

.

Здесь, под сенью тихою алтарной,

где хранитель с Богом говорил,

благодать небес коснулась тайной,

даром свыше Ангел озарил.

.

Навсегда ребёнка страх покинул,

и звезда надежды поднялась…

Промыслитель пропасть...

*
Владимирская Русь… Судьба
веками возрастала верой;
исконная горька мольба…
Церквей непреходящей мерой
отмерена на все века
дорога непреложной далью,
накрытая, как белой шалью, ––
лишь Богом навсегда крепка.
Введенский двухсотлетний храм
над снежною долиной русской ––
к тебе неторопливой, узкой
дорогой, как на небеса,
иду по заметённой жизни
к Отечеству, к святой Отчизне…
За два лишь полноценных века
увидевший расцвета время,
безвременье, насилья бремя ––
но душу, сердце...

Вы все великие поэты,
Многоголосой бури хор.
А я лишь эхо песни спетой,
Стихом ведущий разговор.

А я лишь малое немножко,
Былинка в бездне бытия.
Лишь блик от лучика в окошке,
Жизнь непутёвая моя.

Мечтал и я стать бОльшим чем-то,
Но стих — не для того писал.
И им не славы, а ответа,
На: - «Что я есть?» - вопрос искал.

А мир мне многие печали,
Во многих знаниях послал.
И даже тот, кто был вначале,
Лоялен, после вслед плевал.

Что ж, всем когда-нибудь воздастся,
За славу их...

.
Встаёт Донбасс страною новой,
отодвигая стан врагов.
Смывает дождь фашистской чёрной
зимы угар. Жив мой Азов.
Сквозь чад войны, убийства, холод,
вражду и ненависть, и голод
восходит русская весна.
Стучит победа у виска:
кровавый бой идёт, зачистка,
огонь, врага безумство глаз.
Сжимается кольцо – уж близко
отмщение твоё, Донбасс,
за годы крови, боли, муки,
предательства и лжи, разлуки.
Идут герои – враг сражён –
за матерей, отцов и жён!
Оплот последний подлой своры
зачищен...

Не хватит красок дня, не хватит бликов ночи,
Чтоб жизнь нарисовать, достойную Богов.
Найдётся ли такой, кто точно не захочет
Себя увидеть в ней, кто будет не готов?

Конечно, помечтать, не сложно, не затратно,
Представить, что ты Бог, Светило для толпы.
Но надо знать и то, что есть на солнце пятна,
А мысли, что пусты, поднимут только пыль.

Однако, есть Олимп, который не пустует,
И, значит, кто-то вхож туда, и не один.
Не знаю, прав ли Он, когда наш мир рисуя,
Сказал для всех о том...

В прохладной тьме весеннего пруда,
Спит тишина безликого покоя.
Таит в себе безмолвная вода,
Дыхание, живой душе чужое.

В час полуденный, разомлеет ива,
Под солнцем жарким, у прохлады вод.
А в вышине, над ней, неторопливо,
Сон сказки в белом, в облаке плывёт.

Погожий день, покоем безмятежный,
Томленьем полон, воздуха весны.
В нём ожиданье, чуда и надежды,
Что станут явью, сказок белых сны.

Волною пруд, тихонечко плеснётся,
Рябь исказит, гладь зЕркала воды.
И по нему...

Головная боль с ума свела,
В кашу во мне мысли превратила.
Сквозь глаза как острая стрела,
Уколов, покоя жизнь лишила.

Словно наказание Господне,
Боли беспощадные тиски.
Ничего, не хочется сегодня,
Полон я уныния тоски.

Раздражает всё, нет настроения,
Даже свету солнца я не рад.
Боль усилив бликов мельтешение,
Превращает время жизни в ад.

В дни такие кажется всё хуже,
В дни такие белый свет не мил.
И ничто не радует в нём души,
Ни на что, желаний нет и сил.

Голова болит...