Безымянная

Шелестели деревья солнечным шепотом,
вечером тихим в саду безымянном...
Вдали купола догорали золотом,
и берег реки таял в тумане.
Медленно падали сонные листья
раннею осенью ласково-теплой;
и завершились дней ярких событья,
осталась лишь музыка позднего срока.

И вот, выплывают по главной аллее
в нереальном свечении, словно из грез
белые лебеди — мимо скамеек
группа людей, чей диагноз «психоз»,
а также — заманчивая шизофрения,
магический параноидальный синдром...
Это прогулочной...

Псих, восьмерых зарубивший, нещадно,
пойман ( В момент! )... и в больнице лежит,
раненый в печень ( Что, в общем, досадно! ),
лучше, чтоб сразу он был бы убит ( ! ),
без аналогий да доводов «веских»,
со стороны избирательных прав,
лестных защитников, умственно резких,
бишь, «справедливых»... до чьих-то «забав»,
вслед топора, во кровавой разборке,
дух «Родиона» где, взвился с лихвой,
в такт Христианства..., с чертями на шторке,
от Адвентиста...- с больной головой ( ! ),
каяться дабы...

Сегодня ничего не смог найти в стихах Цветаевой…
Взял Гёте - ничего! Взял Хименеса - ничего…
Невозмутимость вещей в квартире поражает воображение.
И вдруг пошел дождь…
Антропоморфизм был готов к сотрудничеству!
Он знает ровно столько, сколько позволяют увидеть глаза
И стекло, вонзённое прямо в сердце смотрящего.
Всё перемещается… что-то днём, что-то ночью.

Мы погружается во Время, как в воду,
Всё глубже и глубже возвращаясь к началу жизни.
Многоязычие всего виденного и слышанного...

на железных крыльях уснЁт
каменный , заоблачный край,
брань набравшая желчи в рот
и заласканный горностай,
сброшенные с жЁсткой фрезы
сны-гонцы вещих долин
в клятвы нищеты ошметня - слезы
в колыбель за горбленных спин ,
и кроит не робкий расклад
на отстое грусти ножей,
жребий безымянных солдат
и прославленных палачей.
край , в котором реки мелки
птица - зверь ждЁт на себя гон,
что натасканы на силки
ловчих, одетых в басон ,
камедью слежались ремни
став оплотом праздничных лент...

Я могу быть всем, кем захочу
Моё здравствуй звучит как сходи ко врачу
Моё может быть значит: ты уже проиграл
И тлеет надёжно как безымянный сандал
Прилечь означает вовсе не на постель
Моя тяжесть от дел, вес-от гантель
Своё не смешно - смешно ближе чужое
Ночь приходит ко мне как Оле Лукое
Если я закричу, звук утонет в бассейне
Если я захочу он выбьет все двери
Время - мой друг, оно лижет мне раны
Оно же людям приснит их любимые драмы
Я сломаю систему прочитав пару книжек
Знаю тех...

Массаж мизинцев укрепляет нервы,
И это иногда спасает очень,
И если ты спокойствием непрочен
Воспользуйся советом для победы.

На безымянных пальцах эндокринка,
Все железы, эмоции и чувства,
В любви чтоб не дойти до безрассудства,
Массаж сих пальчиков как аскорбинка.

А пальцы средние тут отвечают
За кровеносную систему тела,
Друг с дружкой помассируй их для дела
И будет улучшенье - отвечаю.

Пищеварительной системы нашей
Барометр - указательные пальцы.
Почаще трите их, еды...

Радуюсь торжественному миру,
в праздничном Отеческом краю.
И свою молитвенную лиру,
Богу триединому пою.

Русь моя, крестьянская Россия,
я кричу: “И здравствуй, и прощай”.
Нет тебя дороже, нет красивей,
солнечный, черёмуховый край.

Хлябь, да непролазная грязища,
на распутье брошенных дорог.
Здесь, напротив сельского кладбища,
спит мой обветшалый хуторок.

Жёлтое ромашковое поле,
светлая и песенная грусть.
В рощах, деревенское раздолье,
звонкая, берёзовая Русь...

Меркнет,тает звенящее лето,
дождь шумит над остывшей землёй.
Так прощается с другом,планета,
осыпаясь шумящей листвой.

В этот день,голубой,непогожий,
оборвался твой жизненный путь.
Разве может судьба,разве может,
жизнь и время,хоть раз,обмануть?

С удивительно-доброй улыбкой,
флаг Российский сжимая в руке.
Ты ушёл так внезапно,так зыбко,
в безымянную даль,налегке.

Если сердце,как прежде,не бьётся,
и по венам бежит холодок.
Если мир для других остаётся,
значит кончился...

Милосердный мой сторож...
Всё белеет, всё только маячит вдали...
Огибает пространство, петлей замирает на шее.
До всего не дотронуться и не дойти,
Всё теченье течений, всё преддверье вечери.
Голый брат мой, взрыв большой высоты...
Развороты дыханья, завершенные полным удушьем...
Алых букв в нашу кровь,
Богу молится только идущий...
Богу молится бог
У безымянной черты.
Нетвердеющий странник,
Небесный должник...
Прописной тишины до краев
И навстречу соборным молчаньям...
Снова...

Заверните меня, когда я уйду, в стихи
В черновые наброски недописанных строчек,
Отыщите ту песню, что пела любовь мне ночью
В той тональности нежно-скрипичной хрустальной тоски.
Это будет потом. А сейчас я отправлюсь дышать
Бесконечной душой и всецелым причастием к тлену,
Долго - долго молчать перед каждой строкой,
Разливаться побуквенно речью по венам.
И листать этот воздух, подстрочник читать,
В невесомости шага над бездной с именем Бога
Открывать свою дверь и впускать тишину, в ней...