Безветрие

В море штиль, никакого намека на ветер
Не дают, несмотря на мольбы, небеса.
И застыли суда, как в предчувствии смерти,
Опустив, будто плечи, свои паруса.

Их родные края там, за далью лазурной,
Где суда ждет ремонт, а команды уют,
Но по палубам бродят матросы понуро,
Ведь не их парусам ветры песни поют.

Вижу чей – то корабль! - Юнги голос раздался,
Всех заставивший, вздрогнув, застыть на мгновенье,
Горизонт разорвав, вдалеке показался,
Легендарный корабль, корабль – привиденье...

Ласточкой апрельской сон лесной
Смахнул усталость будней.
Мы укутали весной
Объятья. Нас с тобой разбудит
Змей алмазный дикого ручья,
Нас укроют бархатные мхи
И поток небесного ключа
Даст прохлады сок и мы одни…
В целом мире, тишиной одетом,
Словом нежным блеск твоих лишь губ,
В целом мире, в немоте безветрия,
Лишь твое дыханье. Воздух, пряный дух,
Обнажает грудь твою лилейную,
Бедер лилии, молочной шеи ветвь,
Шаг твой оставляет след елея,
Розы падают с волос, как первый снег...

Спой, древнее чудовище:
О жизни до пришествия,
О ветре до безветрия,
О брошенной луне;
Излей в словах симметрию,
И выдай за сокровище –
Индифферентность к бедствиям
Без истины в вине.

Спой песню, невозможное!
Спой песню, синеглазое!
Сынишка-император
Предложит, как всегда,
Для подданных – фарватер
От грешного до должного,
А для борцов со стразами –
Дорогу в никуда.

Жизнь пустота, так похожа на смерть,
На брошенный в гавани старый корабль.
На высохший дуб, простоявший сто лет,
На сломанный, сгнивший, большой дирижабль.
На льдинку, замёрзшую где-то в скале,
На лист, занесённый ветрами в пустыню.
И в высохшем русле воды уже нет,
И всё, что вокруг, безучастно - едино.
Жизнь пустота, так похожа на смерть.
Без всплесков, без боя, без радостных криков.
Укрывшись за панцирь, на всё слово - нет,
Остатки от чувств, отмирающих нимбов.
От серого серый...

По мере приближения, коллапс замедлялся, а свет
тускнел, на ветке соловей пел, заливался, мелодии,
звуки, упивался, собою, слушатели млели, искали
ноты, партитуру, следили за его телом, распределе-
нием его массы, но не могли поймать, заразу, пере-
сечь его горизонт событий, а если кому и удавалось
совершить безобразие, певец пропадал, косоглазие,
рассредоточение взгляда не поможет и перифериче-
ское зрение, не увидеть, внутреннее состояние чёр-
ной дыры, её строение, а ты бежал...

Уходит время от меня на каблучках высоких,
Уходит шорохом листвы, смывает след прибой,
По лужам мая босиком, по разнотравью скоком,
В кросовках, сланцах, сапогах... А милый не со мной.

Сияет солнце или дождь и снежные заскоки,
Порывы штормов и ветров или безветрий тишь.
В любой поре, любимый мой, так грустно-одиноко
Когда, родной мой, в ухо мне тихонько не сопишь.

Приходит мудрость сединой отсутствия исканий.
И не вопрос бы поиметь, но нет важней любви.
Торчат осколками скалы...

Отражаясь в зеркальной глади
Онемевшего водоёма,
Сосны кладбища искажаются
Расходящимися кругами,
Рассекаясь аира стрелами…
Затухая
Недокуренными огоньками…

Безветрия липкие пряди
Обволакивают истомой.
Миг сознания преломляется
Зачарованными берегами,
Исчезающими пределами
Расцветающих солнц под ногами.
Погибающих…

Я – пленница,
Прикованная взглядом-кандалами
К внезапному ознобу поплавка.
Подельница…
Нет. Я - скелет крючка,
Наживка-тело извивается пока,
Под безразличными...

Гром среди ясного (ни капли росы ни с)неба,
утро, тумана не видно, встал я так рано, крича
безобидно, во всё горло, безветрия штиль, и
пол-литра, бутылка, до вечера сон обеспечит,
принесёт, роскошный и славный, забавный,
не важно, что днём, возвратиться вдруг белка,
вот встреча и счастье и руки колоть не устанут
и мебели щепки летят, а кто виноват, что на ве-
тер? наполнил кто дом мой тревогой? а змеи и
жабы откуда? и стен "паучиное" царство,
ни здесь, ни сейчас, ты...

Закат потушен, день зачат, зарёю, покраснел, на-
лился, началом, (весь зашевелился), зелёный чай
как покрывалом, как серебро, жасмина цвет, це-
йлона анаша, привет, шарами золотыми книзу, и
ты, спускаясь по карнизу, летишь из утра в ночь и
боль, смогли мы превозмочь, изволь, ведений
череда, драконы и саблезубый тигр и мышь и ты
летучей хризантемой, гигантской, правда, и нетл-
енной, спешим, уходим, еле дышим, (перехвати-
ло с непривычки) и бабочек, сверчков кавычки по
телу, перейдя...

А взойдешь — на краешке стола —
Недоеденный ломоть, — я ела,
И стакан неполный — я пила,
............., — я глядела.
Марина Цветаева.


И мне постелится постель из рифм,
Мне заплетут венки, вплетая букву в букву.
Я повернусь к тебе оставленным лицом,
Носимым кем-то и когда-то в слепке круга.
Нет ничего, что можно обещать,
И слезы тонут, и седеют травы,
И только руки у беззвучной переправы
Хотят звучать, хотят еще звучать.
Мой кровоток, твой блеск как прежде свят!
Измята...