Безмолвное чудо

Сгусток лунной печали
В бездонности взгляда.
Я ищу свою тень в твоем сердце.
Тишина на устах
Ожерелием льда
Облеклась, в немоте восхищённой.
Мне приснился огонь,
Мне привиделся храм,
Где любовь возносилась невестой
К алтарю созерцания
Горных вершин,
Что покоят Эрос пленённый.

За кристаллом дождей
Я несу чашу сердца,
До закраин воды святых слез.
Раскаленное солнце –
Дурман желтых дней,
Я свечой догораю рассветной.
Ты опять за спиной,
Молчаливая стать,
Да безмолвный...

Почему так сложно, найти пути дорожку...
Стремленье есть и есть настрой,
Идешь вперед, идешь на бой,
С привычками, с тем заскорузлым,
Что так давно в тебе сидит,
И что так трудно удалить.
Идешь и падаешь, встаешь,
Опять оправившись идешь,
Потом опять паденье, ну что за наважденье,
Ты так стараешься, так ждешь...
А может, хватит, чуда ждать,
А может надо осознать...
Ты Есть и это чудо,
Ты Здесь и это знак,
Ты Жив и это счастье,
Зачем жить в горе и ненастье?
Ведь у тебя и так Все...

Летела весточка к нам с юга,
Чтоб притворится в этот день,
Отдать тебе хранимо чудо,
Возвысить радость,сбросить лень. Она пришла с иного края,
Название краю просто Рай,
Исчезновшему Ангелу и чуду,
Она несет привет и дань.
В ней пожелание С добрым утром,
В ней сотни разностных потех,
И на рассвете ало-буром,
Летит к тебе,благая тень.
Она нашла предмет исканий,
И Ангел больше не в бегах,
Не будет больше оправданий,
Лишь добро утро на устах.

Я подарю тебе мгновенье поцелуя
Соединив дыханий страстных ритм
Сердечки страстные волнуя
В огне желания горим.

Я подарю тебе касанье нежных рук
Скользят они тихонько ниже, ниже
Так учащая сердца стук
Тела и души стали ближе.

Я подарю тебе себя
Отдамся лишь в твои я руки
Я не могу жить не любя
Мне рук твоих приятны муки.

Я подарю любви поток бескрайний
Безмолвно буду о любви шептать
И улыбнется взгляд печальный,
Сердечки вместе застучат.

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Картина маслом.
Я ощущаю снова неприязнь.
Пусть всё напрасно.
Тем более уже в который раз.
Я буду биться.
И мне плевать на раны на спине.
Дай насладиться
Той страстью, что задолжала мне.
Ещё мгновение.
Ты чувствуешь, как льётся кровь.
От нетерпения
Мы предадим с тобой любовь.
А в зеркалах
Два похотливых грязных существа.
И на руках
То, для чего ко мне пришла.

2

На влажной коже
Десяток лезвий память создают.
С приятной дрожью
Мы добавляем ещё путь.
Я ненавижу
Тебя, и...

Перевёрнутый смысл остриём в грудь.
Проникновение – не выдохнуть, не вздохнуть.
Самоуверенность ядовитая. Пульса нет.
На листьях осиновых – красный след.

Полузеркальное отражение режет взгляд,
Безмолвная пропасть – ни шагу назад!
Прикосновение времени рождает безумие :
Самоубийство памяти – в полнолуние.

Мы города когда-то создавали,

И мир дивился красоте,

Мы воздвигали церкви, храмы,

И дом был наш приютом любой сироте.



Мы строили будущее когда-то,

И Ван и Урмия открыты кораблям,

И Арарат от Божества награда

Всему народу по делам.



Мы жили, зная, завтра будет светлым,

Коль каждый верит в тропу свою,

И свет тот предназначен глазам детским,

Ах, если б знали, что доброта преподнесет слепоту.



Страна спала в покое мира,

И мир как будто бы восстал...

Не бойся страстной, пламенной любви,
Когда и сердце, и душа пылают,
Когда двоих Господь благословил,
Чтоб двери приоткрыть Земного рая.

Не бойся ни сомнений, ни тревог,
Ведь эти муки свойственны влюбленным,
Когда двоих благословляет Бог
В согласье жить, любовью освященном.

Не бойся вдруг безмолвным стать, когда
Ты подбираешь нужные признанья.
Любовь слышна не только на устах,
Она – в глазах, и в мыслях, и в дыханье.

Но бойся никогда не полюбить
И не познать сомненья и тревоги...

Я обнимаю необъятное, вздыхая в сердце снегопада Майи.
Я свою смерть рукой ласкаю в несуществующем межвременном краю.
Пересекаются пространства и внедряется анархия,
И хаос эксклюзивной бездны заполняет пустоту.

Пустота моего сердца - панцирь духа бестелесный,
Бронированное Солнце в небесах моих сквозит,
Я родился в миг чудесный монстром торжества прогресса
И насытился энтропией, поглотив прах черных дыр.

В моём духе - пустота, необъятное пространство.
Время засыпает в трансе...