Бездонность

Восхваля красОты пучины бездонной
На лбу гранитном
Восседая, как на троне.
Творил:
Поэт.
Он чувства и слова переплетал
Всю нежность и тепло - Любимой
За свет очей, за непокорный нрав,
Дарил.
О как он был всесилен:
В сравнении рожденные слова
Ложились криво,. Спутанно, невнятно.
Но мысль его прекрасною была,
И лишь нескладность была не понятна,
Пройдут столетия, пройдут,
Наверняка,
И суета сует поглотит быстро это.
Но в памяти, как след издалека,
Невнятный слог,
Дрожащая душа...

Пусть приходят к тебе только добрые сны,
Сны, где небо - бездонное, чистое,
Где в бескрайних полях и на тропах лесных
Встретишь эльфов с глазами лучистыми.

Благородны черты древних рун, быль баллад,
И светлы их напевы печальные.
В стане Перворождённых и я был бы рад
Отогреться во снах твоих чаянных.

Где подгорные гномы, щедры и горды,
Выставляют богатства несметные
И чеканят дары, из глубинной руды
Выплавляя металлы секретные.

Где морщинистых троллей дорожная рать...

Я уже, наверное,
Сошел с ума,
Я уже, наверное,
Совсем другой!
Серым дымом
Стелется моя душа,
Над бегущей к пропасти
Судьбы рекой.

И в глубинах темных
Моей души,
Над горой безумья
Горит мой свет!
Над горой безумья
И бездной тьмы,
Освещая пепел
Прошедших лет.

И совсем сокрытый
В бездонной тьме,
И совсем забытый
Судьбой моей,
Жизнь разбита смыслом
И сон во сне,
Лишь осадок печали
Из грустных дождей:

В молочно-розоватой глубине
Тая извечный голос океана,
Купается в сверкающей волне,
Придя в наш мир негаданно-нежданно.

Песчинки пляжа вьются в бурунах;
Воспоминанья шепчут о далёком -
Нездешних видах, прежних временах
И жизни в мире чудном и глубоком.

Всё помнит: вдаль плывущий, в юдоль тьмы,
Волшебный сон - прозрачных рыб мерцанье;
Свеченье красок - драгоценный миг,
Разбивший вечный сумрак ожиданья.

Прикосновенья лёгкие существ,
Чьим домом и убежищем служила;
Все чудеса...

В глазах напротив так бездомно,
Бездонно–томно и темно,
Многостранично-многотомно,
Туманно-да, прозрачно-но.

Чернично-чайное ресничье
Порочной горечью влечёт
В глаза, где «очень, очень лично»,
В глаза: «как будто ни при чём».

Песчинкой сна в круговороте
Случайных взглядов занесён
В глаза, в которых
Всё «не против».
В глаза,
В которых «против»
Всё.

Оберегая радугу, в руке,
В овале неразомкнутой ладони
Свернулся дождь, не выпитый никем,
Из радужки трехцветного бездонья.

Он спрятал отражение травы,
Но травы упоительно неправы -
Их цвет зеленый непрерывно вы-
Рывается из радужной оправы.

В нем осень, опасениям не вняв,
Рассыпала оранжевый опасно,
Рискуя краской рыжего огня,
Рисуя удивленье ежечасно.

Он влагой темно-синей напоил
До края грань округлости границы,
Играя цветом, и не хватит сил
Его докрасить кисточкой...

Твое лицо, улыбка, взгляд,
Твой голос, смех, твое движенье,
И тонких пальцев вороженье,
И всех ассоциаций ряд —
Такую смуту вносят в душу...
Казалось бы, что пробил час,
Колодец чувств давно иссушен!
Но вот в силках бездонных глаз
Как глупый заяц бьется сердце!
В нем боль, и радость, и печаль,
И благодарность иноверца...
Пока еще горит свеча,
Покуда вечер этот длится,
И купол неба не померк —
Под звезд беззвучный фейерверк
Дозволь на образ твой молиться!

04.1996

Спи, моя кровиночка,
Баюшки-баю.
Я тебе, тростиночке,
Песенку спою.
Про поля бескрайние,
Про еловый лес,
И про птиц, что стаями
Вьются до небес.
И про ветер ласковый,
Что в твоих кудрях
В ушко шепчет сказку и
Прячется в ветвях.
И про капли дождика,
Радугу-дугу.
Мы с тобой без зонтика
На большом лугу.
А трава до пояса,
Прятаться легко!
Ты за мною гонишься
Прямо босиком.
Как догонишь, на руки
Бросишься, обняв.
И с тобою на реку
Мчимся, платья сняв.
Наплескались вдоволь мы...

Из трепета рожденное тепло
Обвенчано холодными руками...
Я больше не могу любить слезами, Но в вечности прощенья не дано...

Измученные ликами глаза
Не видят от костра освобожденья...
И мир больней не знал еще паденья,
Чем эта беспредельная тоска...

Летят в ничто угасшие огни...
И смех чужой чужие студит губы...
Быть может, не осталось ни минуты...
Но скрылись обезумевшие дни...

Проникнул в сон бездонный непокой...
И пусть, что я тебя не забываю...
Лишь двери тихо-тихо закрываю...

Как странно — опять эта дикая синь
Безмерно-бездонного неба!
И солнце... И нет уже белых пустынь
В барханах слепящего снега.

Зима незаметно ушла, унесла
Холодную тяжесть сугробов,
И снова тепло и светло, и Весна
Задиристо кличет с порога.
Смеётся. В окно запустила снежком.
Плетёт с хитрецой заверенья,
Что де не она — это сам выпал он
Из пятого измеренья.
То солнечным зайчиком скачет меж книг,
То звоном капели ворвётся,
Присядет на краешек стула, на миг
Взгрустнёт — и опять...