Безбрежный

Прекрасная ранимая душа
Лучами музыки таинственно согрета,
И нежным словом вдохновлённого поэта
Она мелодию играла не спеша.

Во светлом взоре её виден океан
Любви безбрежной, глубочайшей ласки,
Она красива, восхитительна, как сказка,
И, словно ангел, изумительно мила.

Их много было при грозе, из шторма все не вышли,
В такт на вёсла налегали, живые в тонущем челне.
Море, буйствуя высоко, свирепствует и добивает,
Без меры яхту заливает, и парус топит - так жестоко.
В преисподней, возле входа, кому-то вечно почивать,
Равно снасти истлевать, на тихом берегу у гроба.
Повинившись перед Богом, спасённый в милость и живой
Отрок, вскормленный природой, кочует с миром и бичом…


ІІ

Perestrjyka - перестройка

Кочуя миром да с бичом, верхом всадник медный...

Я вижу сон... В лучах заката
Лишь силуэт, прекрасная душа,
Как ангел, солнца пламенем объята,
Она дарила счастье неспеша.

Одной улыбки... Вот отрада,-
Она остановилась, не прошла!
... хватило одного лишь взгляда,
Чтоб сделать из меня пажа!

В ее глазах, как океан безбрежных,
Открылась мне судьба моя...
Как в омуте таинственном надежды,
В них утонуть мечтаю я!

Я - паж... Готов служить Богини,
Я за нее и жизнь отдам!
Я - паж! Готов смирить гордыню,
Я сердце положу к ее стопам...

зазывая ветра с парусами
пели сладкозвучные девы погибели
ненасытными взорами сверля горизонты
новую жертву себе высматривая
среди проплывающих мимо судов
чтобы дух моряков поглотить без остатка
впить силу их страсти
впитать ценный опыт
впиться в артерии шейные им
поцелуями смерти
кровь выпить до капли
и изнемочь

о горе наивным поддавшимся ласке
пристанище последнее найдут в мореплавании
усыпленные дивными голосами кудесниц
о где ваши кости искать побелевшие
ловчихами душ...

Лихой восторг в похвальной оде, по своей и божьей воле,
Стих тонический, трактат – в писаниях слагал мастак.
Философствуя и мысля, в размышленья влилась рифма,
Где дактилический размах имел и силу, и аншлаг.

В ней духовное начало «монументностью» блистало,
Полёт фантазии и слог - стихосложению урок.
Беллетристика дерзала, суть вопроса утверждала,
Теоретик сам предрёк - чему хвала, чему упрёк…

О! Прекрасный сочинитель, для иных, навек – учитель,
Мудро по свету шагаешь, славно бездну...

Где-то еле слышно плачет скрипка,
И звучит тихонько спетый хор…
Прошлой жизни мягкая улыбка
Душу согревает до сих пор.

И звучит мелодия безбрежно,
Сердце заполняя не спеша.
И поет пленительно и нежно
Жизнью опаленная душа!

Мне сегодня чуточку взгрустнулось.
Вспомнились прошедшие года...
И тихонько где-то улыбнулась
Радость, затаенная в слезах.

Может быть, со мною где-то рядом,
Грусть-тоска тихонечко живет
И печальным, белым снегопадом
Седину вплетает каждый год?

Прогоню...

Не пытайся войти в свой разрушенный дом.
Твои радость и боль под осенним дождем.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
Не построить тот дом, не войти в его двор.
Не настроить гитару на веселый мажор.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
И не склеить судьбы, как не бьют зеркала.
Не обнимет твой сын, и не встретит жена.
И валяется в луже проржавевший замок.
Топчут псы-пересуды жалкий сердца комок.
Почему...

Территория безбрежного покоя,
Та изначальная прародина души,
Куда вернуться хочется порою,
В уюте отдохнуть сверкающей тиши.

Это территория нирваны,
То место, где пространства больше нет.
Времена сливаются и страны
Воедино. Остаётся свет.

Остаётся яркий свет и звук прекрасный
И вечного дыханья божьего тепло.
Сюда разум не заходит даже ясный.
Желаньё ни одно добраться не смогло.

Лишь покой. Я есть и меня нету.
Я теперь и всё и ничего...
Я поток божественного света
И звучанье...

Наша осень будет тихой,
и беспечной от седин.
Даже если будет лихо,
и останешься один...

Наша осень будет нежной
От несбывшихся надежд...
И любовь – такой безбрежной
И свободной от одежд...

Наша осень будет вечной...
Будет вечной. До зимы.
С ней уйдём Путём мы Млечным...
И останемся в ней мы...
* * *
Я люблю тебя, осень, за золото,
что шуршит под ногами и шинами,
За дожди, за туманы, за молодость,
чуть увядшую, но несокрушимую.

За багрянец, за листья на улицах...

Долой позор, пускай покинут
остатки совести меня,
что б я простился с Украиной.
Проститься можно навсегда
с своим отчаяньем безбрежным,
но не забуду никогда,
как светяться твои глаза,
когда я вижу в них надежду.