Без облика

Не хватаюсь за берег левый,
Не хватаюсь за берег правый..
Лодка жизни плывёт ровно посередине.
Бурное течение реки не помнит наши отражения,
Веслом погруженным в ход воды, ломает облик облаков.
Я когда-то был белым
Уходя в это чёрное море...
Белым китом
У утёса Болс-Пирамид.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2019
Свидетельство о публикации №119120705542

В те времена, когда моя кровь еще не была моею,
Когда другой вдыхал тебя за меня, носил мою душу,
Пил ли я тебя, время, знал ли я тебя?!
Одно имя, одна книга, одно единственное слово.

Откровение, я буду учить тебя верить и умирать снова.
Возведён в посвящение.
Святой огонь целует исполосованную спину,
В великом «да», в безумном «да» движется и длится ярко.
Словарь ветров, я прочел тебя весь,
Вдоль её кожи я произносил тебя губами.
Num ventum frenas?*
Сначала было море, любовь моя...

Лик девичий в окладе из волос,
спадающих руном на свитер алый,
над прозой жизни душу мне вознёс,
в поход, отправив, за бессмертной славой.

Тогда волной неслась по телу дрожь,
страсть родилась с нежданностью цунами
и в снежность горла, с силой: «невтерпёж»,
от губ, впеклась кровавыми следами.

Недолговечным было губ «тавро»,
мой облик был, не для её романа -
умчался поезд с ней в темным-темно,
от чувств моих, от «детского» обмана.

Чутьё щенком скулило: не вернуть,
но сердце...

Зима обдаст город сединой.
Грунт упокоит уставших крой.
Застряв по пояс во снов тайге,
Я согревался от жизни вне.

Скрежет зубов - улыбки праздника спутник,
Гирлянда чья давно уж стала гарротой мне.
Солнце без тепла - фон.
Сколько меру не мерь:
Что бескрайний простор, -
Что сыростью крытый склеп.

Нету места под землёй. Нету места на Земле.
Твоя душа разлагается под весеннюю трель.
Застревая в волчьей пасти, ускоряющей процесс.
Ты регрессируешь на части, прогрессируя на верх...

Как небо без начала и конца,
Своею синью в синеве плыву.
С безбрежностью нетленного творца
себя в себе я вечностью несу.

Без лика и без цели... без всего,
являясь всем, но не являясь этим,
в безвременьи единого всего
себя собою как в себе заметить?

И я в себе рождаю облака,
определяю их движенье к целям.
Так облик обретя в них своего лица,
я через них в себя вдруг начинаю верить.

Но обретя в себе самом себя,
я не могу стать этим обретеньем.
И лишь собою жизнь всегда творя,
я...

Наблюдала я в жизни чудо,
Как душа, урожденная доброй,
Становилась вдруг чудом-юдой…,
Постепенно меняя свой облик…

Но боролась я,…. не сдавалась,
Веря искренне, что под силу,
Зло в любви моей, чтоб растворялось,
Оставался чтоб «чистым», любимый…

Но, любимый, при виде ступенек,
Вверх ведущих к карьере престижной,
Власти так торопил приближение,
Что забыл о души назначении...

Быть любимой, любить бескорыстно,
Разделяя и радость,…. и горе,
Съесть пуд соли,… и слез море выпить...

Вы зазря не трогайте,
Душеньки моей.
И без вас мне хлопотен,
Путь среди людей.

Проведут причинами,
Меж людей межу.
Ножны перочинному,
Не нужны ножу.

Правят миром нЕлюди,
В облике людском.
Люди, зря им верите,
Ложь у них во всём.

Всем свои дороги,
Всем свой Рай и Ад.
Изо всех их Боги,
На их жизнь глядят.

Душ чужих не трогайте,
Бог в них вам чужой.
Ваше — в вашем опыте,
В вас глядит судьбой...
Марковцев Ю.

Ветра безумные, могучи силою,
Склонить пытаются к Земле сырой.
Про жизнь подумаю, а жил ли, был ли я?
Или привидился, мне сон шальной?

Зачем барахтаюсь — ведь всё бессмысленно,
Рожденье, жизнь и смерть — всё смято в ком.
Все проживут своё, что Богом им дано,
И станут прошлого, пустым окном.

Мир плюсов-минусов меняет облики,
Он то учтивый друг, то враг лихой.
И в нём то для него, то жизни вопреки,
Живу — пытаюсь быть, самим собой.

Ещё б, понять бы мне, а что иль кто есть я?
Ещё...

Женщина Ночь оденется лунным туманом,
Накинет на плечи шаль звездных и ярких высот.
Растопит в душе все, что раньше казалось обманом,
Окутает счастьем себя, и повсюду свой облик найдёт.

Её бесполезно пытаться поймать в свои сети,
Она не услышит приманок зовущий мотив.
У женщины Ночь есть маяк свой в душе, и он светит,
Призывая к ней тех, с кем живётся ей вечно в любви.

Женщина Ночь спокойна, нежна, не шумлива,
Она вся, как цветущего счастья бутон.
Её поцелуй согреет...

Он думать про неё забыл,
Как вдруг, она во сне явилась
В стихах застыл любовный пыл –
Фантом её возник, как милость.

Как тут не верить в чудеса:
Девятый месяц, туз и тройка,
У Дамы карие глаза,
И Дева стала знаком только.

Размытый облик не узнать,
Но голос спутать невозможно,
О Господи, зачем опять? –
Упрятаны ведь чувства в ножны.