Без надежды

С кем я только не встречался,
Жизнь моя в любви текла.
В одиночестве остался
У разбитого стекла.

Всё равно живу надеждой,
Верой в завтрашний я день.
Хоть метелит вьюгой снежной
Душу, как зимой сирень.

Подожду ещё немного
И не буду одиноко
Дни и ночи проводить,
И по улицам бродить.

В этом мае точно встречу
На пути свою любовь.
И в тот лунный синий вечер
Стану, счастлив с нею вновь.

Звучит Жизни Арфа
С надеждой и грустью
И Радугой-Аркой
Сердечных акустик!
Лучом Превращенья
Окрестность отметит,
Любви Всепрощеньем
Реальность ответит ..
Звучит Голос Света
Незримо, неслышно,
Куплетом неспетым
Под Вечности Крышей!

По земле гуляет шутка,
Что влюбляются цветки;
Василек и Незабудка
Повстречались у реки.

Повстречались - засмущались,
Трепетали лепестки;
А когда они прощались,
Он сказал ей от тоски:

"Жаль во одном венке цветочном
Нам завять не суждено,
И в течении проточном
Не утонем все равно.

Но я чувствую, как будто,
Без тебя не жить и дня;
Незабудка, Незабудка,
Не забудь же ты меня."

Василек тотчас сорвали,
Он увял - и все дела.
И от грусти и печали
Незабудка умерла.

Но...

Когда стволы скрипят и стонут,
И, грозен, реет Аквилон, -
В морях сомнений силы тонут,
Надежда гибнет среди волн.

Я крикну: «Я – не из таковских!»,
Да с каждым годом – ярче знак.
Как жаль, что я – не Паустовский,
Как жаль, что я – не Пастернак!

А знак алеет, разгораясь,
И мне вещает сквозь года:
«Быть может, ты дошел до края,
И дальше – горькая вода?»

Смолой и солнцем пахнут доски,
И сорок жизней жил бы так…
Как жаль, что я – не Паустовский,
Как жаль, что я – не Пастернак...

И неожиданно появился ты,
Я не думала, что такое возможно.
В моей душе распустились мечты,
А когда-то же было всё сложно.

В своем прошлом не разобравшись,
Я бежала вперед, запинаясь.
Меня тянуло назад, испугавшись,
Я в различиях чувств потерялась.

Мне казалось, что я не смогу
Вновь раскрыться цветком красивым.
И всё то, для чего я живу,
Во мне стало очень унылым.

Я тянулась во тьму, укрывалась
От того, что смешалось с болью.
И всё время понять старалась,
Забивая лишь рану...

Мне сойти с ума уже не страшно,
Я потеряна давно,
Мне ничто уже неважно,
Всё, что было - всё ушло.
В пустынной жажде вдоха,
Делая рефлексы жития,
Уже не так уж плохо,
Если не смотреть в себя,
А оставаться между
Говорящим пряником - кнутом:
Оставь надежду
Навсегда, не на потом.

Подзабытый вчерашний дождь
Застучал по крышам, как прежде.
Взглядом серым он, словно вождь
Разрешил слово молвить надежде.

Так вальяжно ступил на крыльцо,
Так жеманно (казаться чтоб смелым)
Накрутил моей пряди кольцо
На свой палец. И волос стал белым.

Усмехался восточным ветрам,
Допевал то, что было не спето.
В мокром платье, прилипшем к ногам
Простояла я с ним до рассвета.

Первый луч подпалил горизонт,
Утро за руку дернуло рьяно.
Чтож...Я спрячусь под старенький зонт
От...

Нам оставили вкушенья на усохшей скатерти,
Старый хлеб, гниющий денно, крошками на паперти
Рвет экран голодных взглядов,пальцы рвет до косточек.
Вновь недавно рухнул замок сложенный из досочек.

Нам оставили петли две вязкою трясиною
Наплетенные от прошлого, злого и бессильного.
А бессилье тигром диким рвется, рвется,рвется...
Вырывается...Сгрызает... и до хрипоты смеется.

Нам оставили надежду - чистую, хрустальную,
Хрупкую такую...Но спасибо, ибо натуральную

Зажав руками крест нательный,
Смотря на землю вдалеке.
Я умирал зарёй рассветной,
Ежесекундно, налегке.
Срываясь вниз, снискавши славу,
Грозясь неведомым врагам,
И пил я сладкую отраву,
Что каждый день дают и вам...
Уберегая недостойных,
От страсти адской, но земной,
Я видел падших и безвольных,
Нашедших в страсти той покой.
Я видел сильных и убогих,
Я видел честных и лжецов.
Упрямых, искренних и строгих.
Сынов рожденье, смерть отцов...
Я видел...

Если б любовь могла говорить (со знанием дела,
с упорством ржавых гвоздей последних инстанций),
объясняя саму себя,
выдавая все карты и масти –
я предпочел бы остаться глухим,
я предпочел бы быть верным себе –
мешая золу и серебро,
играя осенний джаз в проулках темного сердца,
импровизируя в нервных апрельских темах,
нелепо, неровно, неверно, не к месту,
с искренним чувством морской волны,
багряной вечерним гранатом,
с трепетом влажной ладони утреннего тумана
в пластике воздуха...