Бесконечные минуты

Моя дорогая! Ты рядом, я знаю!
И все же украдкой слезу утираю.
Любовь в моем сердце! И все же
страдаю.
Моя дорогая! Ты рядом, я знаю!

Неведомо смертным, что Там,
за Чертою…
Я Памяти светлой страничку
открою.
В открытое Небо Душа
устремилась,
Растаяла дымкой, за облаком
скрылась…

Моя дорогая! Ты рядом, я знаю!
Любви бесконечной я луч
посылаю….
Мгновение каждое помню,
Родная!
Моя дорогая…моя дорогая!

Наполненность накрыла разум, пуст, лучи
спасут от смерти, ну и пусть, а глупость
океан, в нас плещет, годами слабость по-
рождает, на силу, на ненастье всё кивает,
а к берегу пристанет, «отродясь не видел я,
как чёрен князь», «а белая накидка, что на
нём то мимикрия духа? что почём, а ожи-
дание основа продвиженья, где сфера, где
овал, где ромб, где запятая? а бесконечность?»
«та у края"

Тускло мерцая вдали
Манят бесконечною далью,
Холодным гореньем своим,
Точками в небе блистая.
Время для них нипочем,
Жизни для них безразличны
В тихом горении своем
Грустно взирают с обличьем
На наши поступки глядя,
Что глупы и несерьезны,
С непознанной выси смотря,
О нас беспокоятся звезды...

«Я давно не вижу во сне Чжоу-гуна», и что
теперь? «неба твердь не приняло меня, поте-
рял я единство, ритуал я нарушил», что те-
перь? будь как все, зачем тебе лишку, слиш-
ком много, изжогу ты вызвал, у себя самого
и омез не поможет, маалокс и мотилиум, ус-
тал, не добавил де-нол, «что теперь?»- сам
себя он спросил, окончанье имеет конец,
бесконечность подвластна лишь Богу,
успокойся, иди понемногу.

И астры в небе раскатились,
Клубы расцветок всех видны.
Люминесцируют огни,
Совсем мы рядом находились.
Под впечатлением ярких грез,
Во тьме пожары разжигая.
К себе внимание направляя,
В гепнозе держит стая гроз.
Одна другую обгоняя,
Несется в высь и радуг всплеск,
На всю округу яркий блеск,
И страх и радость в нас вселяя.
Дрожит земля от кананад,
И все сильней на небе взрывы.
И эхом в бешенном надрыве,
В мгновенья трепетных услад.

Еще, еще!!! И в бесконечность,
И взгляд уже...

Опять привычные маршруты,
Опять дней будних череда.
В часы слагаются минуты,
Уходят как в песок вода.

Всё хорошо, но отчего-то,
В душе томление живёт.
Рутина будней как болото,
В неё попавших засосёт.

Увяз, в движениях свободы,
Как прежде, нет в моих, теперь.
Застрял в себе, нет дальше хода,
Из тупика не вижу дверь.

Застрял, а мысли шевеление,
Лишь помогает утонуть.
Моё ускорив погружение,
В болото будней, скуки муть.

Опять дней будних череда,
Опять всё тоже и все те же...

«Рождая образа куплет», переводя на сон бума-
гу, рагу не помешает магу, влачить своё сущее-
ствованье, меняя страх на храбрость дней, и на
отвагу букв, идей и слов, соединив их в строки,
четверостишия жестоки? или лояльность песен
тех? а больше и не нужно, грех? а интересен,
или нет? а жизнь помята? или вечен? или разг-
лажена? не вой, а пение синицы (той), или ещё
какой-то птицы, оповестит о приближенье или
начале и конце, а что случится? ожиданье? на-
дежда, наше оправданье...

К ним поднимешься ты.
Из глубин мироздания.
Бесконечная вечность.

Он не мог без неё ни минуты, ни дня.
И Она по нему тосковала...
Им не достаточно было, быть просто вдвоём,
Им земли для двоих было мало...

Он приходил к ней ночью, под покровом луны,
Они вместе по небу гуляли.
Он проникал в её сердце, а также мысли и сны,
И они обо всём забывали.

А потом была пропасть, он Её потерял!
Ему крылья, под корень срубили!
- Пусть изгнали с небес,- Он кому-то кричал,
Но Любви, вы меня, не лишили!!!

Здравствуй, детка!

Я без тебя скучаю. Томительны минуты и часы.
Я днями по тебе страдаю и не могу забыть сожженные мосты,
любви увядшей хмурый сад,
с помпошкой твои тапки,
что аккуратно в комнате моей стоят.

Кастрюли не хочу я мыть,
в них запах, о котором не забыть!
Вернись ко мне, моя Принцесса,
и приготовь мясной пирог из теста.
Не позабудь про специи,
вложи в еду позеленевших трав и перца.

Ты отстирай мои замшелые носки,
отбеливатель не клади.
Прошу, помой...