Бери с них пример

Я рисую Любовь на замерзшем стекле,
Лепестков облетевшей осины...
Первый цвет для Надежды,
Он в небе парит одержимо небесно - синий...
Цвет второй ,он подарен сосной навсегда,
С золотистым отливом зелёный,
Это верности цвет не разрушат года,
Расстояния в счет не берем мы..
Для любви я надену берёзы цвет,
Сарафан голубой с серебристым,
И кокошник в котором жемчужин след
Говорит о любви моей чистой...

Как тяжело и больно понимать,
Что человек, которого любила,
Кому готова была все отдать,
И чьи слова так бережно хранила,
Сказал: «Хочу поговорить с тобой
О том, что нам пора расстаться».
Я чувствую, что в миг любой
Готова броситься, сорваться.
Бежать подальше, далеко,
Чтоб никогда его не видеть!
Пускай сейчас мне нелегко.
Меня не хочешь ты обидеть?
Чем? Извиняешься за что?
Тебя я в чем-то упрекаю?
Как объяснить тебе мне то,
Что в сердце тщательно скрываю?
По сути, ты не сделал...

С е г о д н я
в тревожное, смутное
В р е м я,
Когда
непонятно, как жить...
Я шпорю
с Высоцким коней -
стремя в стремя, -
Чтоб в жизни
ни в чём
и нигде - не юлить !

Владимир Семёнович
трогает струны:
Аккорды - басово гремят!
Мир вечных вопросов
стрижём тонкорунных...
О т в е т ы -
Души полустанки таят..

Как трудно нам
выдавить
стадность плебея,
Которому
всё нипочём,всё равно...
Как
Голос подать,
Шаг ступить - посмелее...
..Не каждому -
с...

половину моего мира - бери...
половиной своего мира - делись...
давай вместе держа в руках, "рушить"
я твою, ты мою ЖИЗНЬ...

Вдыхаю полной грудью я
Пьянящий, свежий воздух марта.
Счастливая, твержу, судьба моя
И только лишь в одном я виновата.

Я виновата в том,
Что поздно рождена,
Что горе горькое
Хлебнуть я не успела.

Когда в тридцатые,
Голодные года…
Лепешек из травы
И выжимок не ела.

Не знала я, как голодала мать,
Чулки со швом, на рынке продавая
И туфли с венским каблучком
На сто грамм хлебушка меняя.

Я виновата в том,
Что не было меня,
Когда война пришла
Со страшною разрухой...

Заливал любви пожар,
чуть не утонул,
я к берёзе привязал
душеньку свою,
а себя приколотил
рядом на сосне,
и, как будто бы убил
всю любовь в себе,
но прошёл девятый день,
расцвела душа
алой розой, а за ней
тихо, не спеша,
появилась и любовь,
в облике Христа,
и, конечно же, без слов
я креститься стал,
и, сорвавшись, убежал,
так не может быть,
я любить уже устал
и устал так жить,
но любовь всегда права,
спорить не берусь,
безответная она,
вот такая грусть.

Едва над Кармелем луне воссиять,
Два облачка дружных выходят гулять.
Плащ белый его весь расшит по краям,
На шляпке ее с позолотой поля.

Откуда явились? Куда держат путь?
Из Дана в Бер-Шеву возможно идут?
Кинерет покинув, быть может, с рекой
Плывут к Морю Мертвому? Пой песню, пой!

Едва лишь над домом луне воссиять,
Два облачка белых выходят гулять.
Прекрасно так в сумерках просто шагать,
Идти, да идти, только чтоб не стоять!

Клятвы свои не забывай,
Лучше соври, чем душу продай!

Но просто так никогда не клянись,
Сначала слово держать научись!

Людей за глаза не обсуждай,
Но своих чувств никогда не скрывай!

В чужие дела лучше не лезь
И у других пресеки эту спесь!

Если не знаешь, всегда проверяй,
Но слухам и сплетням не доверяй!

Лучше последнюю шапку сними,
Но человеку всегда помоги!

Кстати, себя надо тоже любить,
Так только, чтоб никому не вредить!

В долг никогда ничего не бери,
Лучше от...

Зачем беру я руки сигарету
Бросать пора, но нету сил
И жизнь свою верчу,
Словно монету...
(Когда-то кто-то мне об этом говорил...)
За серым этим дымом
Поблекший мир стоит
Тоска не нужна даром
Зачем она меня хранит?
Вопросы: быть, не быть
Замучали давно
И вроде нуно жить
Ведь это всем дано
Потушу я сигарету
Думать можно без нее
А все же ответа нету
Такое вот кино.

По ряби волн тумана пену несёт на пухлый горизонт,
Под низкой крышей туч осенних лениво шлёпает о борт.
На мягких тучах ветер дремлет, промозглость сеет тихо мгла,
И cъев со стёкол соль морскую повисли капли до утра.

А дождик согнутый, усталый, взяв под уздцы наш пароход,
Повёл легонько, направляя, беря всё вправо, прямо в порт.
Туманный горн и крики чаек будили сонную волну,
Лишь тихий дождик, направляя, всё дёргал правую узду.