Берег реки

Достала за неделю уж,
Рабочая запарка,
Всё вертишься, да крутишься,
Как бешеный волчок
И мне жена сказала, муж,
Езжай-ка на рыбалку,
Развеешься, да может, что
Подцепишь на крючок.
Припев.
На рыбалку,
Туда, где солнце и вода,
На рыбалку,
Где камыши и благодать.
На рыбалку,
Где под ушицу, за успех,
Выпить чарку,
Ребята, право же не грех.

Всю ночь готовила семья
Меня к поездке дальней,
Чтобы нуждаться в чём-то я,
На ловле рыб, не мог.
Раз на рыбалке...

Еще весна берет свое начало,
А сердце к лету тянется в тоске,
Где знойный дух туман густой качает,
И тонут ноги в утренней росе.

Где по дороге пыльной круговерти
Домчат колеса к берегу реки,
И ласково обнимет теплый ветер,
Сдувая пепел зимней шелухи.

И голубым теченьем скинув бремя
Усталой пыли пройденных дорог,
Отдамся во владенье водной феи,
Вольюсь в любви живительный поток.

Ну, а пока весны идет начало...
Во снах блуждает робкая душа...
Вопросом--В яви плохо?--я шептала...

Стоял горячий летний день,
светило яркое светило,
тень наводило на плетень
и тепловым ударом било.


Мы отдыхали в холодке
на берегу реки, на пляже,
знакомые накоротке
и имени не зная даже.


В молчанье, тяжело дыша,
ты знойною мечтой поєта
вдруг стала и моя душа
светилась ярче солнца света....


...Потом с прохладцей ночь пришла
и в череде её мгновений
узнал я как же тяжела
твоя ладошка для пельменей.

Венец Сатурна полуночный,
Колесами вращает в сахасраре,
И переносит во времена иные,
За берега Реки Забвенья,
Где статуи недвижным оком
Уперли взоры в вечность,
Высверливая в ней ходы,
В гуденьи неба напряженном...

А жизнь шумела, как листва,
И сквозь зеленый шум ее
Порой уже не разобрать —
Что было явью, а что сном,
Ведь раздробился миф единый
На кластеры повторов...

Дверь слуха, двери рук
И дверь телодвижений.
Дверь рта и двери глаз,
И прочие задвижки, —
Бронепластиной...

Лишь на мгновение лицо его жены
Приблизилось к нему. И – вмиг исчезло.
Он потерял её уже навек!
Бросив свою кифару, побежал
Орфей за Эвридикой. Но не смог
Найти её. Он вновь на Стикс приходит.
Зовёт Харона. Зов, увы, напрасен.
Не появляется ладья. Да и Танат
За ним не прилетает. И Орфей
Садится ждать на берегу реки.
Так день прошёл, второй. Но и не думал
Орфей идти обратно. Но однажды
Он вспомнил, что сказала Персефона
«Не можешь здесь ты долго находиться»
Певец поднялся...

...остался в шёпоте травы
и плеске волн наш разговор
о том, что были все правы,
но помешал нам форс-мажор.
И вдоль по берегу реки,
как рыбы белые, плывут
слова, что были так близки,
в свой незаконченный маршрут...

Рукав Оки пробился сквозь зеленый
густой массив, коктейлем синевы
и белой пены небо охраняло
кафе прибрежное и одинокий столик
на мраморе осеннего затишья.
Песок мертвел, чай остывал
в твоем стакане, обжигая пылевидный пластик.
Был берег пуст, безлюден и влюблен,
табачный дым листвой кружился,
мы все оставили во власти
безмятежного теченья. Сон полдня
тенью хвойной разносился.
Рукав Оки тянулся к горизонту,
мы его мирно провожали взглядом и солнечное золото
над нами ленно лилось...

И вечность уж звала меня туда
Пренила слепотой небесных кудрей
Но дороги мне Рим, и Кельн, Москва
И тишина прозрачных будней.

И чем прозрачней лес, на берегу реки
Но стерегут мгновенья эту вечность
Не подходи - прохожая беспечность,
Ты не готов к служенью естества.

Повезет тебе несказанно:
На охоту пойдешь на фазана,
А домой принесешь кабана.
До весны морозилка полна!

Не находя тому причины,
Приобретешь себе машину!
Причин тому не находя,
Продашь, немного погодя!

Затариваясь в магазине,
Найдешь пятьсот рублей в корзине.
Положишь их на телефон,
И будет праздничный трезвон!

Гордясь до пенсии моментом,
Попьешь мартини с президентом,
Сфотографируешься с ним,
Гордясь до пенсии одним!

Однажды, выйдя на работу,
Ты скажешь: «Нафиг! Неохота...

Не повернуть теченье вспять...
Как не вернуть тех дней, когда ты
Была готова мне отдать
Себя – не требуя награды.
А я тобой пренебрегал,
Свободой мнимой упивался
И быть, любимым забывал,
Когда под утро возвращался,
И слёз твоих не замечал…

Постель - холодная зима...
Теперь отныне и на веки
Твоё тепло с собой взяла
Живому, опустив мне, веки,
Но я тебя боготворю!
И на коленях пред тобою
Уже стою и чашу пью,
И об ошибках сожалею,
Из слёз своих ту чашу пью…

Мы перестали вдруг...