Ббелым тюлем черемухи

за окном

идёт дождь

мокнет вождь

растёт гриб

ходит гость

входит гость

видит дождь

за окном

*

проникновение предшествует
проникновенному молчанию
(точнее - постпроникновенному)
и нерешительным бубнениям
о брахмачарьях и любви

стихотворение присутствует
до своего стихосложения
висит и смотрит стихоплёту
в его бесстыжие глаза

*

ночью можно не спать.
утра нет. а в обед -
не готовить обед.
и не есть. но курить.
всё откладывать. завтра.
сегодня...

Зима, снег выпал по колено
Кругом белым бело, дороги замело,
Деревья в кружевах седого инея,
Притихший лес и не скрипят полозья.

Сорока пугает стрекотом скрипучим
И снега скрип, и нет следов, взгляд
Ловит первозданность, и пышность формы
Снега, и белизна просторов, и пределы

Бесконечны белые и сказочность, и праздник
На душе. А на горах тюль снежного тумана,
Река, незамерзающие родники, панбархат
Платья серебристого берёзы не скроет стана

И явит ненаглядную красу! И вида
Нет...

Еще октябрь не поседел
И в тюль деревья не одел,
Еще дожди не засекли
Упругую листву;
И мы б еще любить могли,
Покуда я живу.

Мне ветер воет за окном
И ночь молчит - лишь об одном,
А я зажгу, конечно, свет,
Налью покрепче чай;
Мне нужен лишь один ответ -
Гаданье, выручай!

Не те на ум идут слова,
Мутнеет только голова,
А можеть лишь мои мечты
И больше ничего?
Но звезды мчатся с высоты
От взгляда твоего.

и я давно сошла с ума,
И я придумала сама,
И я...

Играет вечер, тихая мелодия...
Возможно, тут потеряно не мной.
Улыбка жизни, старая пародия...
Не в этой жизни, думаю не в той.

Игра шампанского, и старый вестибюль,
Метрдотель, фальшиво плачет скрипка.
Роскошный зал, и в ангелочках тюль,
И ваша, не застенчиво, улыбка.

Да ладно, сядьте рядом - улыбнусь,
Я старый чёрт, но это вскользь, заметьте,
Я, не бумага, верьте мне - не рвусь.
Хотя, порой, со мной играют черти.

Расслабьтесь, девочка, нечистый далеко.
Я лишь пародия у вас в...

У осени капризный нрав,
И дождь холодный, ледянной.
Льёт, тюль из капелек соткав,
Размыв в лесу тропу водой.

И зябко, а ещё вчера,
Светило солнце в небе ярко.
Прохладно было лишь с утра,
А днём тепло и даже жарко.

Уж скоро к нам зима придёт,
А с нею, холода и снег.
Мороз в лёд речку закуёт,
Под ним упрятав воды бег.

И будет рыба задыхаясь,
Весны прихода снова ждать.
Над ней снегирь в снегу купаясь,
Буран нам будет предвещать.

Сезонов смена неизбежна,
Не отменить нам...

Открываем дверь веранды мы
В ночь полярную глубокую.
Серой ватою густистою
Тихо тянется туман.
Пробуждая дух и радуя
Трель пернатых недалёкая,
Разноцветно голосистая
Так и сводит нас с ума.

Глянь, в воде ондатры плещутся,
С рыбой-окунем играются …
А вода…, вода озёрная –
Прям парное молоко.
Тут и там огни мерещатся,
Чьи-то тени пробираются…
Вон, застыла туча грозная
Меж белёсых облаков.

Не скрипи ты, дверь, пожалуйста;
Не буди, ты, боль уснувшую;
Дай чуток нам на забвение...

Береги
безмятежность свечи,
как зеницу ока,
пока взгляд балансирует
на нитях дождя,
и расплываются лужи
содой апрельского облака,
и кожа, как снег холодна,
и тонка, как батист.
Пусть ищут ночлег
промокшие ноги;
пусть ивы лёгких ресниц
провожают вечернее солнце;
пусть шорох уставших ладоней,
растворяясь
за полушёлковым тюлем,
прикрывает от влажного ветра
неровное пламя огарка,
словно дыханье,
словно последнюю крошку
пшеничного неба;
ведь всё,
что нужно для счастья...

Эти дни, и те, другие, сердцу деда дорогие,
спят в листочке календарном, перечеркнуты крестом.
Дни походов без доходов , ни такие , ни сякие.
Стопка писем треугольных перевязана бинтом.

Орден Невского, медали, от очков витая дужка,
три копейки и колечко с поцарапанным рубином.
Деревянная шкатулка, словно верная подружка,
сохранит былого тайны под покровом тополиным.

Над сукном зеленым мчится птица-троечка стальная,
оставляя за собою детских лет чернильный след.
И знакомая такая...

небеса затопил голубой
все пределы для цвета тесны
сумрак тучи и плен снеговой
разрывает сиянье весны

воет вьюгой февраль у сосны
но на травы впитавшие вой
прилетают весенние сны
чтобы осенью выпасть листвой

на закате весна у крыльца
в лёгком свитере из облаков
и ложится на веки пыльца
принесённая взмахами снов

отплескается месяц в реке
звёзды вдоволь напьются июлем
жалко осень
в туманной тоске
всё накроет желтеющим тюлем

Июнь, скользнув в московский дворик,
под щебетанье мелких птах
в кустах посеял пух и прах, –
но не нашёл скамью и столик,
где под портвейную притраву,
под сто двадцатый Естудей
козла сбивали из костей,
колечком выдувая «Яву»,
белья просохнувшая завязь
болталась рваной полосой,
рождались фирменной джинсой
слепой восторг, косая зависть
и вера в многогранность мира,
где под мигающей звездой,
тревожа дремлющий застой,
на трёх блатных звенела лира.
За тюлем там колхозный гений...