Барабаны бьют

Израиль – горячая точка
На карте Земного шара.
Сидим как на пороховой бочке
И ждём следующего удара.

Под ракетным обстрелом
И под солнечными лучами
Мы всегда под прицелом –
Нас бьют собственные Скрижали.

«Не убей», «Не прелюбодействуй» -
Принял Моисей на Синае.
С тех пор “Десять Заповедей» действуют –
Мы получаем по полной программе.

«Не кради», «Не желай чужого»
Выжжено Огнём на Скрижалях.
Израильтяне чтут Священную Тору
И думают, кто кого раньше обманет...

Уходит старый год,
Спешит навстречу Новый Год
И месяцев двенадцать черёд,
Несётся в пляске новогодний хоровод!

Стремителен бег времени, а тройку времени,
Не удержать, храпят горячие и суровые кони, лоснятся спины,
И белый иней на уздцах. Но! НО! Кричит в сердцах
Возница и погоняет хворостиной, и снег в лицо, и, ах!

Несётся тройка вороная и снег летит из под копыт, полозьев,
Морозцем ветер щёки обжигает, а в кошеве невестушка
Зима и белая развевается фата, накидка...

Люди стали недовольны
Этой новой жизнью вольной.
Говорят, что там повыше,
От бесстыдства рвутся крыши.

В кабинетах посерчали
И народу храм сваяли.
Стены, своды - из налогов,
И отчетов, и итогов.

В нем рублем стабильным бьют,
Правду, мать твою, несут.
Здесь пекутся в смысле здравом
За родную - за державу.

Слуги в нем согнули спину,
Пашет бедная скотина.
С ничего растет живот,
Всех содержит щедрый рот.

Обещают быть построже
С уголовной нашей рожей,
Сделать жизнь еще...

Ищу тебя в людской толпе, любимый,
Боль сердце разрывает на клочки.
Я в поисках живу, тоской гонима,
Ночь слепит, солнце жжёт мои зрачки.

От голосов я глохну посторонних -
Их звуки по душе бьют, словно плеть.
Твоё тепло хранят мои ладони,
Как боль разлуки мне перетерпеть.

Тобою грежу до изнеможения,
Ищу твою я в каждом встречном стать.
Лишь по ночам твой образ в сновиденьях,
Вдруг промелькнёт и - ...исчезает вспять.

Я знаю – ты ниспослан мне судьбою
Живу в надежде...

Порой все обстоятельства ничтожны,
И так хрупки что бьются о хрусталь.
Но вера в чудеса поверь возможна,
Ты улыбнись и позабудь печаль!

Ты просто вспомни девственность улыбки,
Как счастье заключалось в паре слов.
Как забывались с легкостью ошибки,
И просто так мы верили в любовь.

И каждый час мы думали о чуде,
И каждый миг нас в этом убеждал.
Шаг авантюры, нам он был не труден,
И воля была крепче чем металл!

Он мягок, он вода, незнающий предела, солён и
горек, и ничего, что любящий имярек, лик муже-
ствен и неподкупен взгляд, как камень, как метал,
как пламень, в одном всё уместилось, не зря так
говорят, родилось и живёт смешение, всех чувств
и намерений, и расширение вселенной не спасёт,
от скорости критичной и вперёд, назад и к смер-
ти, к разложенью, подвластно всё, сферическим
гармоникам, оно, подвержено пространство, а ко-
микам, падения убранства, а взлёты не смешат,
на ровном...

На лошади вечерней, рассевшись кое-как,
Кто сел в купе, ну, а кому плацкарты.
В углу затих хохол, запрятав сало в свой кулак,
За стеночкой лохов разводят в карты.

Плетётся тихо лошадь, копытами стуча.
И проводник звенит в подсобке тарой.
В купе соседнем на столе бутылка и свеча,
И кто-то нежно балует с гитарой.

За стенкой тихий стон - видать, нехорошо,
А может, хорошо, и даже очень!
И если ещё часик он продолжится ещё,
То пол вагона тоже так захочет!

За окнами раскинулась...

..Мы все в плену
У слов, клятв, обязательств!
Слов мишуру в волну
Реки заброшу и обстоятельств

Плен отрину, начну
Смотреть на небо и манну
Звёзд ловить сачком
Молитвы! Врачом


Мне станет Бог! И то забуду,
Что когда-то плавилось огнём
И сердце рвало. К костру
Судьбы я руки протяну, нем

Чувств язык, и в прошлое дверь
Я тихо затворю, что было то
Прошло! Реке отдам печаль,
Вода, возьмёт обратно то, что

Долго я в себе носила, а ныне
Бросила! Декабрь...

Ни шагу назад! Закрепились.
Враг рвется к столице родной.
Мы насмерть стоять научились,
Нас всех опалило войной.

Гарь! Клацанье жуткое танков,
Бьют пушки наводкой прямой.
Вокруг деревень, полустанков
И ночью и днем идет бой.

Вперед! Это контрнаступленье.
Так вот она наша броня!
За кровь и за долготерпенье
Взметнулся вдруг шквал из огня.

Ура! Отступают фашисты.
Мы гоним их с нашей земли!
В прорыве пехоты, танкисты
Впервые ораву смели.

Слава Тебе, Солнце Мира !

Врата открылись. Шаг вперёд,
Похоже, что по небесам,
И мой приблизился черёд
войти служителем во храм.
Их было много до меня,
вошедших в этот дом
до века, времени и дня
молитвой и постом.
Сей мир, одна лишь Благодать
и стен как-будто нет,
и глазу больше не узнать
откуда льётся свет.

Я видел чин монастырей
Неведомой Руси
И сердце снова Иерей
вознёс на Небеси.
А вот, симфония аббатств
и месса "Ave" там,
горит святилищами братств...