Авторская страница

Упокоились дни в руинах,
и не слышен былой мотив,
маски сорваны, а личины
словно выцветший негатив.

Но взлетела душа-подранок
рано ей тосковать о былом,
даже если проект в помарках
жизни прошлой пошёл на слом.

Загорится в небе зарница -
это путь, по которому мне,
как по линии на странице,
вновь вперёд, но уже не к тебе.

Вот стол. Вот бумага. Огарок свечи.
Держу я перо и чернила.
Пишу я поэму про звезды в ночи,
Подписываюсь: «Мила».

Поэму свою я тебе посвящу.
Вновь сердце от боли заноет.
И я заклинаю: «Прости, я прошу!»
Душа убивается, стонет!

Солёные капли мне пальцы вновь жгут.
Дрожат вновь от горя ресницы.
И пальцы стремительно, нервно мнут
Исписанные страницы.

И вот уж давно догорела свеча…
«Поверь, я тогда любила».
Приписка: «Прости, что уже не твоя…»
Подписываюсь: «Мила».

В моем лесу всего лишь две сосны.
Где нежно так стихами гадят птицы
На монитора белые страницы,
Моим величьем в глаз поражены.

О, как ты крут, высокопарный стеб!
Когда вокруг пигмеи и пигмейки.
В саду коты резвятся на скамейке,
бередят мой душевный... недолюб.

Во мгле моих шизоидных идей
Стоически пытаюсь молча выжить.
Вот думаю - а не одеть ли лыжи,
Чтобы ты меня заметил поверней.

Хочу убрать душевный перегар,
Стереть в душе налет холестерина
Я верю в сплав пера и стеарина...

Поезд промчится
Стук затихает вдали
За семафором.

Ветер уносит
Тысячи слов о любви
За разговором.

Тлеет потухший костер
Проошлых сомнений,
Жизнь-сцена.Кто режиссер?
Это за скобкой.

...............................................
Утро весеннее,
Пеньем встречают синицы
Радуясь свету.

Старый скворечник
Вновь обживают скворцы
У них навоселье.

Март еще в снежной тиши
След заметает.
В голосе ветра слышны
Нотки веселья.

.......................................

Утром...

В ветра порывах
Нестройно гудят провода
Нудным звучаньем.

В высоких тонах
Им в такт подпевает вода-
Веселым журчаньем.

Вот скоро наступит весна.
Солнце проглянет
Лес после зимнего сна
Радостным станет.

.....................
Свечи мигают.............

Свечи мигают,
Меленно оплывает
Медный подсвечник.

С лунной улыбкой
Тихая ночь проплывает.
Путь к бесконечности.

Уже не вернутся назад
Жизни страницы,
Лишь возвратятся опять
Белые птицы...

Ночь. Все спят. Сижу над фолиантом...
Согреваюсь светом фонаря.
Наградил же Бог меня талантом
Жить, как корешок календаря…

День проходит сорванным листочком:
Скомкан, брошен под ноги судьбе…
Будни, праздники, обрывки строчек…
Все храню как память о тебе…

А теперь сижу над книгой умной…
И, читая не свою судьбу,
Я пытаюсь стать благоразумной...
И на чувства наложить табу…

Заговор найти анти-любовный!..
И рецепт отвара анти-страсть!..
Отыскать обряд, но не греховный!..
Словом...

Наполняя чашу эмоций
виноградным напитком твоих поцелуев,
что пропитаны летним солнцем
и осенним рисунком дождя,
словно собственным сердцем рискуя
на закланье слепых перекрестков,
я вбираю движения дня
многоцветным безумством любви.
Я парю над обыденной версткой
шрифтом злата в страницах огня,
в ожидании трели звездной,
что уронит ночная стезя
в мои сны о тебе…

Я мало ел и много думал.
Ты много ел и мало думал.
А в результате – как же так? -
Ты – умница, а я дурак!

Ты засмеёшься – я заплачу.
Ты сбережёшь, а я растрачу.
Ты помнишь – я уже забыл.
Ты знаешь – я уже не знаю.
Но если ты меня простил,
То я вовеки не прощаю.

Ты стар? Глаза твои устали
Следить пронзительные стаи
Несущихся куда-то птиц,
Осенних листьев и страниц?

Тогда я молод, молод, молод,
Люблю охоту, бокс и холод,
Весенний гай, грачиный грай.
Ты умираешь? Умирай!
Но...

В солнечный день провожал Её тень неизменный аккомпанимент
Слитых в ликующий фон беззаботных рапсодий.
За виртуозность внимать чудесам, был наградой сквозь радости лет
Бархатный утренний сон в звуке птичьих мелодий

В пасмурных сумерках раннего утра, однажды, Её разбудил
Громкий пронзительный крик умирающей птицы;
Болью пронзая и холодом тело окутав, он вмиг очернил
Всех серенад несравненных былые страницы

Можно ли вновь наслаждаться вибраций полётом, что дух возвышал,
Если внезапно...

Написал автор толстую книгу.
Было много в ней грамотных слов,
Были логики горные пики,
Аргументов таинственный ров
И сюжет – драмы смесь с детективом,
С философским трактатом и с пивом
И от оперы тоже чуть-чуть.
Чтоб читатель не смог с ней не уснуть,
Наблюдая за неторопливым,
Заторможенным действием, суть
Всех ста глав находилась в концовке.

Он трудился и денно и нощно.
Уставала печатать рука
И тогда он цитировал точно
Кнопкой мыши былые века.
Цель работы – объемы и сроки
И как...