Анна ахматова

После ветра и мороза было
Любо мне погреться у огня.
Там за сердцем я не углядела
И его украли у меня.

Новогодний праздник длится пышно,
Влажны стебли новогодних роз,
А в душе моей уже не слышно
Трепетания стрекоз.

Ах, не трудно угадать мне вора,
Я его узнала по глазам,
Только страшно так, что скоро, скоро
Он вернет свою добычу сам.

На шее мелких четок ряд,
В широкой муфте руки прячу,
Глаза рассеянно глядят
И больше никогда не плачут.

И кажется лицо бледней
От лиловеющего шелка,
Почти доходит до бровей
Моя незавитая челка.

И непохожа на полет
Походка медленная эта,
Как будто под ногами плот,
А не квадратики паркета.

А бледный рот слегка разжат,
Неровно трудное дыханье,
И на груди моей дрожат
Цветы небывшего свиданья.

Горбоносая женщина,
На портрете вторую увидит -
Ту, чьё имя завещано.
Тридцать лет с небольшим, а событий…

И уже расстреляли
Сотни тысяч и первого мужа,
Жгли сердца и рояли
На глазах обезумевшей стужи.

И когда опустели
Церкви — зная пощады не будет,
Анна — ангелы пели -
Ты, отпой — это божие люди.

А рубцы у живых
Умягчи — от стрельбы и анкеты,
Не звезда нулевых -
Письмоносица русского лета.

Ты - как икона для меня,
Как фимиам - душе моей!
Ты, рифмой ловко осеня,
На сердце пролила елей!

Елена, чудным строем строк,
ты вдохновенье даришь мне...
Ты для меня... Нет, ты не Бог,
но Музой можешь быть вполне!

Как Пушкин женщин воспевал
и дифирамбы возносил,
тебе, мой светлый идеал,
сложу свой стих в порыве сил.

Как Маяковский Лиле Брик,
иль, например, как Гумилёв
писал для Анички*, я стих
писать тебе - ВСЕГДА ГОТОВ!

Мне дорог твой подарок-класс!
Мне свят волшебный...

Жил да был настоящий мужчина,
Даму сердца искал он по свету,
Время шло, и слабела пружина,
Званых много, а избранной нету
Ну а рядом, в соседнем квартале,
Настоящая женщина жила,
С Мандельштамом года коротала
И с Ахматовой Анной дружила.
И по яркому парку гуляя,
Может даже плечами касались,
Связи той продолженья желая,
Иногда языками цеплялись.
Говорили: «Какая погода!
Покрова нам её подсказали!»
Про царя и терпенье народа,
И явленье Христа у Рязани.
Был он ей глубоко симпатичен...

За окошком ночь крылатая
Тронет синевой.
Я сплю с томиком Ахматовой.
А должна – с тобой.

Завещают звёзды южные
Силуэт в окне.
Нежно так прильну к подушке я.
А должна – к тебе.

Встречи ждёт с луной желанною
Сонная земля.
Как люблю я музу странную!
А должна – тебя.

Есть младшая сестрица
У Матушки-Москвы,
Веками молодится,
Не склонит головы, -

Венчальная столица
Князей былых веков;
Не сможешь не влюбиться! -
Ведь нрав её таков:

На битву провожала
Те Дмитрия войска,
И тьму врагов сдержала,
Чья сила велика, -

Кормилась в пост скоромно,
Насильно кровью чад.
Но Кремль - её корона -
Сильнее всё крепчал.

Здесь тень Марины Мнишек
Глядит из башни в сад,
Лжедмитрий снова ищет
Давно забытый клад.

В дни тишины и смуты, -
Он и горел, и...

Героем не её романа
Владимир был. Сказать точней,
Нет, не о нём мечтала Анна,
И не о нём, сознаться прямо,
Она всё грезила туманно
В душистом сумраке ночей.

Не принц, одетый в шёлк и бархат,
Владимир был. Куда ему?
Зарплата - только взять и ахнуть!
Но видит Анну - взгляд распахнут,
Цветы для Аннушки - так пахнут
Пьяняще - ясно почему.

Он у нее бывает дома -
Сосед - то сумки донесёт,
Починит кран: ему знакома
Сантехника, законы ома,
К её дверям душа влекома
Когда за пивом он...

А в понедельник она умерла.
Нет, ей не выпал по жребию поезд.
Двадцатилетний бессмысленный поиск
Выбил из шляпки два синих пера,
Сжёг реноме и поставил барьер
На предыдущие голые чувства.

Ей рассказали, чем пахнет искусство,
Ей показали, что значит предел
Всем ожиданиям. Кровь – между строк;
Так непривычно хранить свою тайну

В сердце души, где воскрес и зеркально
Вровень дышал с ней потрёпанный бог.

Анна Юннис

1

Жил-был царь, любви хотелось,
Мыла Анна дом, бельё.
Что за мысли, что за смелость,
Выбрал в жёны он её.

К свадьбе всё уж собиралось,
Ко дворцу пришёл народ.
Так нельзя— тут оказалось.
Бедных в царский, царский род.

2

И нашли ему другую,
Что богатейших кровей.
Но уродину такую,
Не найдёшь её страшней.

И пришлось ему женится,
Был же с древности закон.
Не смотреть на внешность, лица,
А иметь богатых жён.