Амнистия по возвращению капитала

Кто-то пишет триолеты,
Кто несложные стихи,
В них контрастные куплеты
Бело-чёрной полосы:
Музыкальные сонеты,
Где терцета позади,
А двухдольные катрены
Голосятся впереди…
Кто-то ж сохнет от баллады,
Вот такие пироги,
В ней лирические склады,
Их поди-ка разбери…
А испанские децимы,
Те – по южному бодры,
Здесь бессильны медицины,
Не изучены пути…
Но…, Онегинские строфы,
Пиитической строки,
Чтил ВЕЛИКИЙ в час истомы
Стиль от Английской молвы…
Вот и выплыли секстины...

Измотанные и уставшие,
Запутавшиеся, павшие,
Забывшие начальный курс…
Я говорю, что не вернусь.
И не держи. Я всё равно уйду.
Сейчас потом, иль в том году,
Когда ты всё же осознаешь,
Что всё равно меня теряешь.
Наверно, просто всё ошибка,
Всё получилось просто так…
Но и в глазах здесь нет улыбки…
Не мучайся. Ты не дурак.
Всё просто как-то не сложилось,
НЕ склеилось и не срослось.
В какой-то миг вдруг надломилось,
Пошло по швам и порвалось.
Зачем пытаться удержать,
Создать опять...

О, как за независимость боролись,
За равенство, за право быть в строю…
И вот уже играем чьи – то роли…
Мужчины нам позиции сдают!

А мы, навьючив груз себе на плечи,
И позабыв, что ноша тяжела,
Спешим на совещанья, учим, лечим…
И каждый день дела, дела, дела!

А между тем домашние заботы
Никто для нас ещё не отменял.
И вот спешим с работы на работу
И сетуем, что не хватает дня.

В семье мы, зачастую, капитаны,
Ведём корабль отважно по волнам…
Мы каждый день в тревогах неустанных...

Где справедливость, я прошу, скажите!
Ей -богу, доведёте до ножа!
Вчера услышал: каждый сельский житель
Едой снабжает восемь(!) горожан.

Нет, это ж надо!При моей зарплате,
Семейном положении моём,
Мне думается, что совсем никстати
Вы на меня подсели ввосьмером!

Телеведущий не моргнул ни разу,
Когда вчера такое говорил.
Да, может, я ТЕБЯ! кормлю, зараза!
А ты со мною даже не курил!

А может депутат верховной Рады
Нахлебником является моим...
Он мог бы мне какую-то награду...

Не жертвуйте никем и никогда,
Но лишь собой и лишь своим успехом,
И за других не говорите: «да»,
И на вопрос не отвечайте смехом.
Щадите взгляд и тихие слова,
На бедность не смотрите с укоризной,
Просящему вы говорите: «Да»
И запретите быть душе капризной.
Не разделяйте мир на слабых и имущих,
И не стремитесь к стану мудрецов,
Но будьте среди верных и дающих,
И не прельщайтесь славой подлецов.
Ответ ищите в каждом пониманье,
Пренебрегать не следует душой,
Бог всем дает чрез мысли...

Но вспомни: многих ли утешил?
Подал ли тем, кто попросил?
Внимателен был иль небрежен
И много ль в общее вносил?
Ты думал, Бог твое не видел?
Твое Владыка не считал?
Ни как забрал? Ни как обидел…
И как втайне преумножал?
И что теперь? Ждешь утешенье? –
Но нету виноватых глаз…
И мысли нету о прощенье…
За что же Бог тебе воздаст? –
Воздаст ни то, ни то умножит,
Не там даст встречу и не ту
Все, что не дал, Бог честно сложит,
В сто крат внесет в твою Судьбу.
Бог обеспечит трудной...

Скажи зачем, Эвтерпа, ты
Опять к столу меня влечёшь?
Бумаги чистые листы
Передо мной зачем кладёшь?

Писать стихи желанья нет…
Где он — "возвышенный предмет",
Что мог бы так очаровать,
Так мог бы душу взволновать,
Чтоб чувства, превратясь в слова,
лились бы на бумагу сами?

Чтоб не трудиться над словами,
И из словесной бы "руды"
Не граммы и, уж, не пуды,
А чудодейственный эфир
Рождался б, удивляя мир.

И чтоб потом не без волненья
Рождённое стихотворенье,
Как незнакомое...

Как Летучий Голландец, душа уносилась во тьму.
И шутили матросы о чем-то, и долго смеялись.
Был суров капитан, и приблизился Дьявол к нему.
И забытые сны в этой бездне безбрежной остались.

Море дико ревет и бросает нас снова в туман,
И далекие скалы я вижу яснее и ближе.
-Мы погибнуть должны? Улыбается мне капитан:
- Невозможно погибнуть. И взор его снова я вижу.

Но о чем он опять? Мне узнать это странно теперь,
Только дикие волны куда-то уносятся с хрипом,
Альбатрос покачнется...

Алексу посвящается

Любовь возвращается в августе в мир опустелый,
И ищет защиты, и хочет найти оправданье.
Никак не пойму, мой философ, о что же мы сделали,
Когда пару слов не могли бы сказать на прощанье.

Любовь возвращается лучиком света в тумане,
Напомнит о прошлом, реальность вернет и сиянье
В душе опустевшей, иллюзией дивной обманет.
И мы позабудем прощенье свое и прощанье.

Мы снова пируем, мы спорим на кухне забытой.
- Не может быть, времени сколько в тиши пролетело.
Что...

Вот бы кто-нибудь не очень мрачный
Объявил хорошую погоду,
Объявил ручья поток прозрачный,
Упразднил плохое время года.

И тогда под ветками сирени
Он бы вдруг подумал о свирели.
Или же, крутясь на карусели,
Он подумал: Боже, неужели
Я забыл навеки о свирели….

И тогда он бросил бы крутиться,
Чтоб домой скорее возвратиться,
Чтобы рыться в старом чемодане
И еще в комоде и чулане,
Словно бы желая возродиться….