Алые маки

I

Когда у ночи вкус
бессонницы и ветра,
когда сквозь шапки сосен
льётся влага звёзд,
и в памяти ладоней –
теплота песка,
а на крыльце –
ленивый хор цикад,
я прикасаюсь,
словно к девственной прохладе,
к полночной тишине,
набросив тень на сердце,
и нахожу в луне –
печать Джоконды,
и жду рассвет,
боясь пошелохнуться,
чтоб не спугнуть туман
седой реки.

II

Вечер
разбросал сто дорог.
Солнце качнулось на ветке.
Саван рубиновой пыли
лёг закатом на берег.
Птицы, лесные...

Беспечный шут, на ярмарке балясник,
Побасенник, дворцовый безобразник,
На княжеский роскошный званый пир
Принёс напиток чудный - эликсир.
Дурманящим разлился ароматом,
Обрушился душистым водопадом,
Поплыл в палатах запах неземной,
Густой окутал, ласковой, волной.
Потир отставил князь рукой небрежно,
Спросил: «Чем дивно пахнет?" - безмятежно.
Втолкнули слуги в ближний круг шута,
Весёлого и ловкого плута.
«Ответь мне, скоморох, какое зелье,
Как ладан для души, дало веселье...

Капкан для глаз восторженная грудь,
Желанны губы алые, как маки,
Красавица заманчива и лакома,
Любовь Её определила путь!

Под водопадом золотых волос
Изящных плеч волнительные формы,
Взгляд этих глаз, как откровенье дорог,
А бархат щёк нежнее юных роз.

Любви загадка, словно мир стара,
Во все века юна любовь земная,
Пусть о богине ничего не знаю,
Но, видя это чудо, верю в рай!

Пятьсот четырнадцатый опус

Мир забудет, святые почтят,
Мы старизну давно и не прячем,
Ангелки умирять налетят,
Лишь тогда о юдоли восплачем.

А ещё ледяные огни
Наших свечек убого клонятся,
Мелов фивских тусклее они,
Чернецам от похмелия мнятся.

Хоровая погаснет звезда,
На диаменты кровь золотую
Нощь сольёт – и томись – никогда
Не узрите лепнину свитую.

Пятьсот пятнадцатый опус


Вновь асийские крысы бегут
И царевны опять меловые,
Ангелы Таиах стерегут,
А и мы не...

Смертное ложе пропитано
Кровью как маки алой
Оба запястья разбросаны
По краю простыни рваной
Оба запястья залитые
Не имитацией! Кровью
Я умерла вчера...
От того, что называют любовью.
Я умерла вчера от любви
К вечному, неземному
Я умерла от любви, увы!
К истинному дорогому
Пусть изольётся потоков кровь
Жертвой пусть станет автор
Пусть остаётся одна любовь
Пусть это будет завтра!

Границы правды не увидел, кто-то?
похож на всех, (на вас)? глаза в глаза,
как челюсть-скрип иль скрежет,
егоза? или иван, прощанием своим,..
- Что пьян, из лужи?
- Отвратим?
(или копыта след, козёл оставил?)
грезил? малый, галлюцинации про-
рыв, прозрел потом и не забыл,…..
не для забавы? и потехи? в сознании
в твоём прорехи?
***
Тревога охватила вдруг, как? навсегда?
тогда испуг, не сбросить никогда овчину?
сокрыта и твоя личина, ты троль или
володя-шут? и штам, клеше...

Нет, не слушай её, её нет? мёртв иль
жив? (отголоски вселенной, на свободе?
застыл? или пленный?)…………
- (Навек, иногда, навсегда?)………
- Человек не увидит?...........
(отблеск чувств, пуст твой мир или
полон, в тиши?) не буди его, не тормоши,
сердца стук, вдох и выдох, сомненья,
кто посмеет все эти стремленья, и в
пространстве мечтаний и грёз, лиц не
видно, кусты алых роз и жасмина, лав-
анды и мака, время? стих, проступил?
забияка….

«Любовь выскочила перед нами,
как из-под земли выскакивает убийца в переулке,
и поразила нас сразу обоих!
Так поражает молния, так поражает финский нож!»
Михаил Афанасьевич Булгаков


Обжигая свой рот о строку, декламируешь сад.
Твой обещанный лист, как и гвоздь, принесут и с улыбкой оставят,
В них обоих отлита непреложная твердая суть,
В них обоих - петухи прокричали, прокуратор заплакал,
И усталость довеcила время в одолженный путь.
Тьма накрыла Ершалаим, играя бессмертьем...

В маковей, в маковей,
Одурманил мак людей.
Медовуху пьёт народ,
Веселится и поёт.

С маком даже пирожок,
Угощается дружок.
Одурманен и влюблён,
Угостившей его он.

Маковей, маковей,
Всех гуляний веселей.
Во всём мак и всюду мёд,
И забыта грусть забот.

С маком разноцветный корж,
На подсолнух он похож.
Ох, какая ж вкуснотища,
Эта праздничная пища!

В маковей, в маковей,
Пьяный даже соловей.
Ты товарищ не скучай,
Медовухи — наливай!!!
Марковцев Ю.

Кровь нисана с гортензий сольем,
Вспеним ею златые куфели,
Чти скитальцев ночных, Вифлеем,
Подавай им вино и трюфели.

Что ж успенных сильфидам корить,
Буде юность веселие имет,
Станем граций чудесных мирить,
Наши ль звезды тлеение снимет.

Челядь спит, во смуге ободков
Мы одне, в сукровице незвездной,
И не алчем вина и цветков,
И с Уранией плачем над бездной.

II

Челядь злая в лакейской сипит,
Ледяные рейнвейны у Цилий,
Кто сегодня во Аде не спит,
Вот мелки – их гасили меж...