Алма-Ата

Шепнуло небо,
Наверно звёзды...
Уходят "степом"
О прошлом грёзы.
Звенящей нотой
Миг пробуждая,
Восходят "рэпом"
За стены Майя...
Сжимая точку
Души и тела
Уносит духом
На без пределы
Узора мысли,
Пространства света
Сознанье жизни--
Я Есть Планета...

И сердца атом
С душой и мыслью,
Единым ладом
Из новой жизни,
Открыв ворота
Добру и свету,
Листает своды
Своих заветов.
Где Дух любовью
По телу, клеткам,
И алой кровью,
Душой-рассветом,
Единством слова,
Поступка, мысли...

Покой безмятежный за краем могилы,
Но рано ещё умирать.
Пока не растрачены добрые силы,
Не стоит о том горевать.

По'утру при'идет рассвет лучезарный,
Светило всплывёт в небесах.
Покоя не будет, луч солнца отрадный
Опять засияет в глазах.

Пусть ветер нагонит мохнатые тучи,
Чтоб света не стало вид'ать,
Но в душах смятения он не получит,
Не стоит ему нападать.

Сойдутся пускай облака грозовые,
И дождиком нас обольют,
Сбер'ёмся домой, не ругая стихию,
С родными, в тепло и уют...

А в сонном королевстве вновь конфликт:
За нефть, за власть на белом свете кипиш.
И пОд воду опять уходит Китеж,
И чьи-то руки кинотрюки вмиг
Монтируют. Кровавых клипов кипы
Идут вразлёт, в разнос, и по рукам...
За нал - навалы на развалах "липы".
И резонанс... И люд честной во гневе...
Аля-улю! Ату! Вселенский гам:
"Айда на площадь, вдарим по рогам!"
Смерть плоть полоть с улыбкой королевы
Идёт на пажить жизни. Оптом, врозь
Святою простотой торгуют бойко,
Командуют: попой-ка! И...

Когда вселенная начнёт сжиматься вспять
и время обратит своё движенье,
и спектра голубая благодать
заявит неизбежное смещенье,

мы станем не стареть, а молодеть,
из праха и могилы подниматься,
рожденьем нашим станет наша смерть,
мы будем в обезьяну возвращаться,

потом в медузу, а потом в планктон,
и дальше, дальше – к сущности амёбы.
Мы возвратимся в атом, а потом,
уйдём в ничто - ещё взорваться чтобы.

Но лучше бы взорваться чуть не так –
не повторить бы всех ошибок прежних...

Высокая энергия Любви —
Торжественная творческая сила, —
Ты звёздный мир и атом сотворила;
Ты — всё во всём — в травинке и в звезде,
В неисчислимых формах мирозданья;
Ты призываешь следовать тебе,
Не знать преград в трудах
и в познаванье;
И созидать, не ведая конца,
Уподобляясь сущности Творца.

Все стали псами друг для друга.
Готов друг друга всяк сожрать.
В сердцах людей вселилась вьюга,
Их души стали замерзать.

Расчет, отточенный коварством,
Чтоб овладеть всем тем, что Есть.
Поганым блудом и лукавством
Людей заманивает в сеть.

И люди тают словно свечки,
И души вновь идут на круг,
И не живут по человечьи,
Сбиваясь в стадо из Иуд.

Не лицезр'еют Свет небесный
Животворящего Огня.
Злат'а тюрьма, но в ней ведь тесно,
Свободой небеса ман'ят.

Но мы кат'имся в дурачину...

Он покупал рыбу, а контур иллюзий, очертить не
смог, и атом не помог, ядро, что в центре, облако
снаружи, и электроны по спирали кружат, стремя-
тся оторваться и упасть, реальность расшатать по-
беспокоить и суммою, историю уволить, из ниче-
го создать апломб и замутить сознание пиита, а
он, парит, всё приоткрыто, окно и сквозняком на-
ружу, вдруг вытянуло «родненькую» душу, чтоб
мир увидеть, тот, который есть, не настоящий, ил-
люзорный, наш, и он пошёл на абордаж, кричал
ура...

На дыбу его! На дыбу!
Щипцами ловчей подлезь!…

Меняет земля орбиту.
Но всё неизменно
здесь.


Висят на крестах поэты.
И сходит толпа на гул -
туманностью Андромеды,
блевотиной на снегу…


Ату его! Он же – белый…
он весь нам испортил строй…

твердит о Любови целой -
разбитой в куски
губой.


А звать-то его как?!.. Моцарт?…
Потужи вяжи!… Рембрандт?…

Ну, что ж ему так неймется:
с щипцами - да без ребра!…



Да я не держу обиду…
Я слышу
который век:
на дыбу...

Над гробом Господним
Бушует вражда:
Столкнулись энергии
Зла и Добра.

Сердца высекают
Опасный огонь.
Смертельное жало
Сжимает ладонь.

И корчит от взрывов
Гримасы Земля,
И болью Христовой
Терзает тела.

А в пламени адском
Сгорают святыни!
Зачем же вы, люди,
Стремитесь к пустыне?

Своими руками
Вы «шар голубой»
Уже превратили
В костёр нефтяной.

Планета – кораблик
Плывет во Вселенной,
Великого Космоса
Атом бесценный.

Союз всех народов,
Религий и рас...

Любимый, Александр Сергеич!
Я знаю, Вы уже в пути.
Но я хотел -
предостеречь Вас…
Отговорить Вас – к нам идти!…


Здесь горькие дожди дождятся…
Здесь тонет средь дерьма весло…

Но Вы намерены – рождаться.
И это полное верзо.


Не приведи Господь
Вам снова
через сто лет шагнуть домой!…
Из Вашего тридцать седьмого:
в чудовищный 37-й…


Он, этот год – поныне длится
крещеных семьдесят пять лет…

Поверьте: плаха – не пылится.
Там свежий срез…
Там алый след…


Mon cher...