Александр Пушкин

Хулиганил октябрь
в позабытой лесной деревушке,
Свежим ветром вокруг
оголяя вершины дубрав.
Но забыты мы не были:
Запад российской старушке,
Старику на лежанке
желал человеческих прав.

Уезжали евреи,
а власть их за полы держала -
"Не пушшу!" - упиралась
и - радио било в набат.
И, треща, на "Свободу"
"глушилка" с боков наезжала.
Но она и сквозь шум
за евреев "режим" не прощала:
За каких бы то ни было
сирых кинжал обнажала -
Ведь, понятно, еврей
был "Свободе" ни...

Он не любил , меня он не любил ,
А я была , вот так была женою ,
Он говорил , что счастье мне дарил ,
А я не знала , - что это такое ?
Он говорил , что счастье мне дарил ,
А я не знала , - что это такое ?

Ещё сказал , ещё он мне сказал ,-
"Когда родишь - наследника престола ?"
Ещё он гад , он груди мои мял ,
Ох я не знала что это такое ...
Ещё он гад , он груди мои мял ,
Ох я не знала что это такое ...

Он не любил , меня он не любил ,
А я была , вот так была женою ,
Он говорил...

Любить
так всех,
А не любить, так половину.
Замешу я глину,
Будем жизнь
лепить.

И не скажи,
что как, не знаешь,
Суглинок красный,
день неясный.
Давай добавим
ещё ржи.

И вот выходят
человеки –
Глаза и веки, тело, руки.
И эти руки не для скуки,
Душа в нём места
не находит.

Давай
мы душу призовём.
Вдохнём её в живое тело,
Но день за днём она летела
К тем облакам,
где неба край.

Ну что ж,
ты – скульптор неземной,
С себя подобие слепил ты,
И...

Осени бег золотой,
Снова кричу я постой,
Не торопись уходить,
Есть ещё время любить.

Как золотая листва
Стала моя голова,
Но я найду те слова,
Чтоб полюбить навсегда.

Жёлтым покроет тот лист
Улицы все и траву,
Слушаю птичий я свист,
Астры в букет соберу.

Стая больших голубей
Хлопнула крыльями враз,
Сколько там их сизарей
В небо вспорхнули сейчас?

Пёстрые краски манят,
Воздух ядрёный бодрит,
По ветру листья шумят,
Небо со мной говорит.

Сыплет ли...

Я ждал тебя , ты не пришла…

Я ждал тебя , ты не пришла
И я в тоске был и в печали ,
Опять Другова ты нашла
И струны в сердце замолчали …

Пора поставить в этом крест
И вот нам вечная разлука ,
Так указал судьбы нам перст ,
А то по жизни только мука …


Бывшей подруге …

Светило и солнце ярче ,
Когда мы с тобою жили ,
И грела меня ты жарче ,
Когда мы с тобой кутили …

Теперь почему-то нету
Того основного света ,
Теперь и не греет лето ,
А песенка наша спета...

Моисею Господь говорил на тринадцатый месяц
По исходу с Египта: «Израиля славных сынов
Ты исчисли Мне общество всё по родам и семействам,
Дальше по головам с двадцати начиная годов.

Ополчения мужеский пол с Аароном исчисли
За Израиль способный и годный сражаться сполна.
В список комплексный женщин и челядь вносить не помысли,
Мне их мнимая часть в виде жён и детей не нужна.

Достучитесь в Синайской пустыне до каждого дома,
Ты да брат Аарон». Вот и весь этих лет Избирком.
Мёртвых душ...

Я крался лунною походкой...
Уж осень пушкиным дыша
Роняла лист на прудик с лодкой.
Я выдал пару антраша,
Тебя завидев у киоска...
И сел поближе невзначай.
Ты чай пила с пирожным в блестках.
Тебе, красивой, прямо в чай
Тут что-то с неба вдруг упало,
Весь чай разбрызгавши совсем.
И чем-то белым всю обдало,
Но это был, увы, не крэм...

Брожу в озимыя овсах
Ерошит ветр деревьев веткость.
Кружатся птицы в небесах
И даже проявляют меткость.

Тебя больше нет и не будет уже никогда
В обличьи привычном - здесь нет разногласий по сути.
А озеро с нами. Кувшинки, лягушки, вода,
и пара стрекозок на тонкой травинки батуте.

Здесь яркое солнце. От рыбки круги на воде.
Но нету кругов от кусочка селедки на хлебе.
На вечный вопрос после выпитой рюмки "Ты где?"
Мне батюшка врет, не моргнув: "Ну, конечно, на небе"

Размоет дождями, растащит, ветра разнесут,
Красивое тело твое, а куда - неизвестно.
Сидит и смеётся, не видя на крупном...

Вся жизнь – цепочка маленьких побед
И череда досадных поражений.
И лучшие порывы юных лет
Не более чем свыше одолженье.

Всё суета – сказал Екклесиаст,
От пресыщенья вниз швырявший звёзды.
Выходит, ограниченность не в нас,
А в том, кто нас, людей, такими создал.

Создатель что-то там недоглядел,
Замешивая нас по локоть в глине,
Когда не смог он положить предел
Тщеславью, самомненью и гордыне.

Три ипостаси мерзости живут
И обещают жить, похоже, вечно,
Пока до основанья не сожгут...

Аарону с Моисеем
Иегова дал наказ:
«Этот месяц всех главнее,
Первым будет он у вас.

Укрепит народ он в вере,
Ускорение придаст.
А язычников потери -
Нам не горе, а балласт.

В этом месяце линяем
За граничную межу.
Дабы вас не ущемляли,
Сам за этим прослежу.

Час отбытья от причала
Передаст с небес гонец,
В нём конец того начала,
Где прервется, наконец,

Цепь египетских страданий...
Страж сведёт вас до земли,
Где вы, пыль стряхнув с сандалий,
Молочка б испить смогли...