Афганцы поют по вагонам

Давно на просторах российских
Печальные песни поют
О том, что НЕПРАВДЫ засилье
Душой чует праведный люд.

«Бродяга, судьбу проклиная»,
Бежал из тюрьмы на Байкал,
За пострадал он? - Все знают –
В тюрьму он за ПРАВду попал.

Не в силах ЗАКОН, всем известный,
И СОВЕСТЬ в Единство связать,
Бродяга печальную песню
Заводит про Родину-Мать.

Так кто же ответит на главный
Вопрос, непосильный ему –
Почто на Руси ПРАВО-славной
За ПРАВду сажают в тюрьму?

Здесь птицы не поют,
деревья не растут,
и только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут.
Горит и кружится планета,
над нашей родиною дым,
и, значит, нам нужна одна победа,
одна на всех, мы за ценой не постоим.
Нас ждёт огонь смертельный,
и всё ж бессилен он.
Сомненья прочь. Уходит в ночь отдельный,
десятый наш, десантный батальон.

Едва огонь угас —
звучит другой приказ,
И почтальон сойдёт с ума, разыскивая нас.
Взлетает красная ракета,
бьёт пулемёт, неутомим,
и, значит, нам...

Где - то там, где ветры поют,
Где дороги стелются вдаль,
Для моей души есть приют,
Там дней прошлых больше не жаль!..

Мне просторы неба с утра
Распахнёт рассветная тишь.
Оживятся нежно ветра,
Побежит капель звонко с крыш…

И уже мне дарит покой
Новый день, и строчки бегут,
И зовёт мечта за собой,
Озаряя светлый маршрут.

Солнцу, миру я улыбнусь,
Благодарность вновь - к Небесам!
И тоска растает, и грусть,
И направлюсь я к Чудесам.

Мы частушки вам пропели!
От них здесь сами, обалдели…
Вы бы нам все поклонились,
Зараз мы сильно уморились…

Я стою на промокшем пероне
Ты садишься в последний вагон.
И зажала я крепко в ладоне
Не раскрывшейся розы бутон.

Осень слёзы дождём проливает
На стекле оставляя свой след.
Ветер листья с упрёком бросает
Уходящему лету в ответ.

Поезд вздрогнул,
Ты скрылся в вагоне.
Загрустил опустевший перон.
Я разжала от боли ладони.
И увидела розы бутон.

Ты вечно мне путаешь карты
И стих твой не часто- елейный.
Ты - будто вагон плацкартный
Рекламой дурной не оклеенный.

А я вся такая обычная,
СВ вагоно-купейная:
В суждениях кротких вторичная,
Медовая, джемо-елейная.

И в старой шлюхе-политике
Исходно мы непримиримые.
Не дока я в кобре- критике,
Но рецки пишем игривые.

Поэты совсем не кремлевские,
Напичканы с детства сказками,
Но оба зато - февралевские
И знаками Рыбы обласканы.

Во многом у нас расхождения...

Рвались попасть мы в электричку жизни
И в ней занять удобные места,
Но многих поминаем лишь на тризне,
И полка нижняя давно пуста.

Судьба по рельсам просквозила ровно,
И на перроне жизни я одна,
Но в тамбуре последнего вагона
Фигура одинокая видна.

Мы раньше ехали в одном вагоне,
Друг друга не касаясь рукавом,
Боялись, что любовь нас током тронет
И на разъезде выйдем мы вдвоем.

Боялись мы любви как наважденья,
У каждого свое купе, свой дом,
И надо же, какое совпаденье...

Опять вагон и рельсы, и дикая тоска.
Любовь на расстоянии не может длиться вечно.
По ветру уж развеяны все замки из песка,
Но мысли снова в прошлом всё блуждают бесконечно.

Ещё я не забыла, как ехала к тебе.
И этот путь казался мне так долог, но так сладок.
Но кто-то, или что-то устроил так в судьбе,
Что на душе оставил, лишь горечи осадок.

Их множество влюблённых, что ждут сейчас свой час.
Лишь поманила б пальцем, слетелись бы как вороны.
А я в ночном вагоне всё думаю "о нас...

Любовь порой не уловима
Любовь порой неумолима

Сидел отвергнутый один
Суров, упорен, нелюдим

Страдал мальчишка на перроне
Его любимая в вагоне
Умчала вдаль, одна в вагоне
А он как перст сидит один
Как мрачный, зрелый господин

Вдруг видит, - бабочка мелькает
Ее девчонка догоняет
Никак не может ту поймать
И он не хочет им мешать

А он лишь смотрит, не сдвигаясь
Сидит, недвижно, не моргая

И вот уж чудо совершилось
Вот бабочка сама, сама
Села на лацкан пиджака

Без...

Опять я в поезде. Вагонное жильё.
Дорожный дым...
Со мной лишь отражение моё
Я не один

Ночной покой, мелькающие тени,
А мой двойник
В мечтательном своем уединении
К окну приник.

Тревожное вагона забытьё,
Ночной покой
И только отражение моё
Всегда со мной...