Адский

В Киеве мёртвом — исчадие ада,
в Киеве грешном — исчадие тьмы.
Чёрная ложа — во Белом Граде
разыграла сценарий войны.
Зомбостадо, вам крови мало?
Злая свора голодных псов
поглощает копчёное сало
правосеков — живых мертвецов.
Сатанинское горе-отродье
посягнуло на мирный Донбасс.
Силы Света уже на Взводе!
Скоро, черти, прогоним вас,
со Священной Земли
Славянской,
мерзопакостные лгуны!
Попадёте в глубины адские,
племя Сета, ночи сыны!
«Бледный конь» урожай...

Как диавол наш путь ни криви,
Адской злобой наш дух омрачая,
Человек сотворён для любви
И для вечного Божьего рая.

В многолетней упорной борьбе
С искушеньями изнемогая,
Всё же верим, Всевышний, Тебе,
Что ЛЮБОВЬ – наша доля благая.

Как бы ни был жесток этот свет,
Где добро попирается ложью,
Не забудем мы вечный Завет
И безсмертную заповедь Божью.

Искуплённый потоком Крови
И на Подвиг Распятья взирая,
Человек, что рождён для любви,
Будь достоин наследия рая.

Милости Божьей вверяю свой дух многогрешный,
Адским огнём опалённый на русском просторе.
Страстно желаю вселиться в покой безмятежный,
Где до души не достигнут ни муки, ни горе.

И сознаю, что достоин сего я не боле,
Чем заключённый в тюрьме лиходей и убийца.
Вечно в юдоли земной я тревогою болен,
Ибо Всевышний Судья не взирает на лица.

За совершённое мной не найти оправданья:
Зная о Боге, Его я гневил неустанно.
Снова молитву мою прерывают рыданья:
Смертью погибли имевшие Божию...

За ересь рифм взошедшим на костры,
Узревшим в зеркалах судьбы поминки,
Вотще постигшим правила игры,
Великодушно возлюбившим цинки;

Пытавшимся в пустой размер облечь
Веселье черни и пророков мрачность,
Пусть будет эпитафией вам речь
Поклонных дней, их темная прозрачность.

Ан солнце закатилось на века
В очах богоподобного Гомера,
Хромает всяка новая строка
И зрящих расхолаживает сера.

Но пройден до тройной развязки путь,
Повержены тираны поколений,
Нельзя теперь и в сторону...

Ярится Небо огненным потопом
Известь грехи людские навсегда
Я не пророк. Я был рождён холопом.
Но по решенью Божьего суда

Уста мои, нечистые и злые,
Вдруг приняли духовные стихи.
И стал поэтом я больной России,
Певцом разбушевавшихся стихий.

И мне грозили казнью могократно
Лихие бить толпою одного.
И всякий год мне стал преаккуратно
Свидетельством триумфа моего.

Поскольку сколь я жив, столь ненавистен
Иудам, Русь пустившим с молотка!
И слог мой, для предателей убийствен...

Исход нашей жизни, друзья, неизбежно летален,
И только могильная яма избавит от мук.
И там, где под звёздами мы о прекрасном мечтали,
Раскинул свою паутину премерзкий паук.

Откуда он взялся? Кто вырастил это отродье,
Что пухнет от крови народной с ночи до утра?
Доселе не слыхано было в российском народе,
Чтоб мать воспитала из сына плута и вора.

Однако взросло, воцарилось поганое племя,
Питомцы Гайдара, подобье Батыевых орд!
За горькое горе людей в это лютое время
Какую же казнь...

Греховный мир влечёт в свои врата
Мильярды душ на вечное страданье.
Где Ангела рождалась чистота,
Там демон губит Божие созданье.

Поскольку сатане исход один –
Немеркнущий огонь гееннской лавы,
То адских орд проклятый господин
Решил отторгнуть от Небесной славы

Все души мира. Власть его сильна
Над человеком, слабым от соблазна.
И попирает души сатана,
И тяжко мучит в неизбывной казни.

И мы, облекшись ранами Христа,
Как панцирем от вражеских увечий,
Не будем мнить, что наша...

Когда б я пел любовь и нежность,
То был бы принят и воспет.
Страдание как неизбежность –
Вот то, что осознал поэт

Как тему, для которой призван, –
И призван Небом, не людьми.
И если хочешь в этой жизни
Постигнуть мудрость, то прими

Как аксиому, что без боли
Ты не достигнешь райских врат.
Когда б в людской то было воле,
То был бы каждый явно рад

Жить без беды, без встрясок века,
Без войн и без кровавых ран.
Но – в том раю из человека
Тиран выходит иль баран,

Как ныне видно...

Для рати бездуховных дураков,
Не видящих Небес за адской тенью,
Речет Апостол через тьму веков:
Мне жизнь – Христос, и смерть – приобретенье.

Для Божьей правды подлинных врагов,
За тлен и прах продавших воскресенье,
Речет Апостол через тьму веков:
Мне жизнь – Христос, и смерть – приобретенье.

Не зрящим обольстительных оков
И служащим маммоне в ослепленьи
Речет Апостол через тьму веков:
Мне жизнь – Христос, и смерть – приобретенье.

Любителям вакхических пиров
И оргий в...

Был князь на Руси (1). И любил одного он монаха,
Что в монастыре святоправедно жизнь проводил:
С любым из просящих делился последней рубахой,
Работал, как смерд, и для братии воду носил(2).

И многажды князь приглашал во свой терем святого,
Его лобызал и молитв вопрошал от него,
И слушал с усладой от старца полезное слово,
Угодником Божьим считая его одного.

И раз так случилось, что вызвали к князю монаха,
И старец вошёл в княжий терем, и видит святой:
Пирует весь дом, и, не ведая...