А заснула здесь

Однажды я проснулся поздно утром,
Жена мне кофе подала бокал,
Я предложил ей сделать камасутру,
Но в голосе ее звучал металл..

Пошел бы ты вскопал, друг, пару соток,
И съездил за картошкой в магазин,
Мол, у меня таких здесь десять глоток,
А я в ответ ей: Где же деньги, Зин?

Тут началось такое представленье,
Словам своим уже я был не рад:
Всю жизнь я был на полном иждивеньи
И свадебный ей не купил наряд...

Потом в меня летела сковородка,
От сломаной лопаты черенок,
Кричала...

Ворзель – сердцу, как родной:
Здесь душой я отдыхаю.
Неземной царит покой;
Шумный город забываю.

Дом Уваровский стоит
Маяком среди столетий.
И тихонько лес шумит...
И милы пейзажи эти.

Тарас Тимошенко
14.11.2019

Сурово нас не выпускают из земного плена,
Здесь некая тайна свершается.
Не вырваться нам из тлена,
У Них без нас никак не получается.

Заснул, ну ты и соня, груш и слив ветки, склонились, отцвели уж давно и сине-красно-жёлтые плоды, стучат в окна, протяни руку, тут же и яблонь аромат, у входа виноград, оплёл беседку, заснул, никто не опишет и пижмы цвет и цикория синь не сотрут в памяти, да аминь, якова поступь, сантьяго, не сбылось, не свершилось, белизна стен, укрытая двадцатилетним камышом крыша, на серо-коричневом зеленый мох, оум, крик пролетевшей птицы, ангела, его духа, капли слёз и нехватка воздуха, одышка под откос...

заснула птичка в гнездышке
лес шелестел и убаюкивал так сладко
и прорывались в сон образы грез
в головушке крохотной смятение бездны
желаний шепчущая пелена
пульсирует на жилке биоток
и угасает нежный разум
сливаясь с маревом звуков
становящихся все невнятней
тише и отдаленней
трепещет в ветерках листва
и шорох трав – забвеньем
и алость маков – поцелуем
и бабочки крыло цветное
и легкий шаг копытца лани
и плеск реки посеребренной
и теплая луна в ветвях
любовной мукой изнывает...

Здесь время повернуло вспять,
Здесь ложь похожая на правду,
Умом, что было, не понять,
Здесь то, что я прочувствовал однажды.

Здесь откровения измученной души,
Здесь бред, истосковавшийся по плоти,
И строки безысходности судьбы,
Бессонницы приход здесь каждой ночью.

Слова вползают с дикой болью,
Порой от смысла дрожь берет,
Здесь запятые, даже, с кровью,
Здесь, даже, прочерк выстрелом идет.

Здесь пытка бесконечным ожиданием,
Последствия интриг в шальном мозгу,
Любви...

Здесь не пахнет подснежник - здесь рассветы печальны,
здесь абстрактны надежды, нет желаний отчаянных,
тут не верят рассказам и не вторят ответам,
в сказках - праведным сказом, тут обманны секреты.
В увеличенных лицах, в уменьшительных ласках,
небо снова здесь в птицах, память снова вся в сказках...
* * *
…проживают здесь воины в странном городе теплом,
не смешно им, не больно, не понять недотёпам
что покрыто обманом, что - запрятано в сказку,
сонным мрачным дурманом льётся льстивая...

Здесь в этом мире я пришелец,
В том где рождён был, стал чужим.
Остался в небе своим месяц,
Мы в детстве подружились с ним.

Здесь я на время жизни этой,
Его прожив, уйду совсем.
В нём так и не найдя ответа,
Кто мир сей сОздал и зачем.

Здесь не погиб я и не сгинул,
Спасён молитвой был твоей.
Здесь иногда людей бьют в спину,
И иногда — своих друзей.

Здесь лишь распяв, в тебя поверят,
Святым иль Богом назовут.
Здесь в людях много есть от зверя,
Здесь дав, вдвойне за то берут...

Здесь есть все, здесь нет ничего,
Здесь каждый и нищий, и бог.
Здесь любой может увидеть все то,
Про что он и думать не мог.

Одни тут гении, другие глупы.
Порой это рай, порой ад.
Здесь нет времени, нету судьбы,
Здесь можно вернуться назад.

Здесь все равны: пастух и король.
Здесь нет власти законов, бумаг.
Здесь перестанешь ты чувствовать боль
И будет все в жизни пустяк.

Ты можешь пытаться отсюда уйти,
Чтобы снова на жизнь посмотреть.
Не выйдет, все тьма, и...

Здесь память живёт, въедаясь в трухлявые брёвна,
в развилки скрипучих полов, в лязг заштопанной кровли,
здесь память жуёт жвачку потухших бесед,
и ветер стучит мотыльком в расщелины окон,
как ветхое эхо застывших житейских примет.
Здесь Экклезиаста слова в шелка паутины одеты,
и вечная тень тщетно ищет глухого ответа
в останках своих, в костяке разложившейся плоти,
углы обгрызая, страницы скобля чёрным светом,
страницы опавшей листвы и желтушно-осеннего пота.
Здесь пыль – первым снегом...