А вдалеке соловей пенится

Три дня прошло как три минуты,
Но не успели мы обговорить все темы
Хотя о многом говорили
И ни о чём мы не грустили…
К выводу пришли мы с ним,
Что нужно в стране помочь другим…
Очистить землю от воров и бюрократов,
Чтоб жизнь наладилась как в странах демократов
Пусть лучше они в мучениях умрут,
И больше никого и никогда не предадут…
Простой трудящийся в своей родной стране
Не должен находиться в стороне.
Друг дружку искренне любить…
Детишек в радости растить.
Отчизну свою не...

Устал я и измучен.
Нет прежнего огня.
Краса речных излучин
Напрасно ждёт меня.

Гляжу я грустновато
И не спешу весной,
Как прежде, плыть куда-то
На лодке надувной.

И вспоминаю с грустью
О том, что вдалеке.
Я приближаюсь к устью
По жизненной реке.
26 апреля 2012 г.

Ещё полупрозрачные деревья.
Одетые молоденькой листвой...
Там, у реки раскинулась деревня.
Табун коней спешит на водопой...
Дымком манИт печёная картошка...
Страшилки у костра наперебОй...
Здесь первый поцелуй сорвал Серёжка
С губ нежных перепачканых золой...
Мне это всё ночами часто снится...
Как солнце умывается в реке,
С утра, пораньше голосит синица,
И поле зеленеет вдалеке...
Не жгут костры- пуста теперь деревня,
И не спешит никто на водопой...
Грустят полупрозрачные деревья...

Строй тополей нестройный на ниточках дорог..
в мохнатый пух одетых, смотрящих на восток..
Цветами красок ярких встречаю города..
Мерцают огоньками и тают без следа..

По капле жизнь в ладони.. мгновений череда..
Улыбкой мягкой, доброю уравнена слеза..
Снег, стекая дождем, светит как огонек..
и лечу я на свет ночью как мотылек..

В свете фар растворюсь..я сегодня один..
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке..
Я молюсь неумело в потоке машин..
Этот миг, словно Мир открывая в себе...

Тень от ограды на узенькой ленточке пешеходной части моста,
словно кожа зебры, словно жилистость жизни – словом, пробелом, снова словом,
золотом, грязью, алмазом, смолой, сколами руд, до горизонта,
где виднеется утренней свечкой маковка церкви
в дымящейся утренней свежести майского марева.
И я иду между строк, проросших берёзами, липами, хвоями,
тополями, осинами, вишнями, клёнами вдоль обочин,
расставляя знаки внимания, оставляя стихи за спиной, представляя себе себя
без нароста...

Итак, что мы имеем?
Мир арестованных вещей.

И музыку я слышать перестал.
Сражаясь с мельницами,
Великанов я не вижу.
Войска мои простое стадо.
Шлем рыцаря горшок.
А Дульсинея при коровах.

Священник рад, что, наконец-то,
После дивных странствий
Я от пяти моих чудесных чувств
Готов отречься, и снять доспехи,
И покаяться, и умереть как подобает.

Так сдох и конь мой, Росинант,
У Санчо ослик сдох его,
А кости их кому-нибудь нужны?

Амадис Гальский, рыцарь, тоже мертв.
Но...

А за окном весна и солнышко сияет,
Через дорогу лес шумит листвой.
Машина шумно мимо проезжает,
Обдав из лужи грязною водой.

И снова тихо, только щебет птичий,
Да вдалеке детишек голоса.
Ползёт лениво в колее привычной,
Жизнь и скрипит, в ней обод колеса.

Скрипит в ней обод колеса Фортуны,
Он стар как мир и очень заржавел.
И скрыла ржавчина, удачи моей Руны,
И я под нею их не разглядел.

Досталось мне, Фортуны колесо со свалки,
А новое тому, кто был шустрей.
Что ж, пусть берёт...

Пустота по всем направлениям.
Эка невидаль! Ну и пусть!
Нет причин такому явлению.
Ах, простите! Грусть…

Тишина и в мыслях, и в воздухе, –
Эко дело! Ночь на дворе.
Что кричит в безумье без продыха? –
Вдалеке? Во мне?

Неуютное чувство холода.
Так зима… Но зимой теплей!
Что же!? Что же такое? В городе?
На земле?..

Запах у лета поляны цветов,
Яблочно-грушевых спелых садов,
Скошенной сладко пахнет травой,
Что нас дурманит в лугах беленой..
Пахнет лето парным молоком,
Сдобного хлеба ржаным колоском,
Пахнет слезою грибного дождя,
Радугой яркой в поля уходя..
Пахнет арбузом и сочным бобом,
Свежестью мяты и белым грибом,
Ёршиком пахнет колючим в реке
И земляникой в лесу вдалеке...
И одуванчиков лёгкий и чистый
Нас наполняет дух золотистый.

Здравствуй, новая ночь!
Ты одна мне сестра...
Только ветер в ушах,
Только искры костра...

Только вязь облаков,
Только гром вдалеке.
Снова дождь.
И слеза вновь скользит по щеке...