А предзимье непогодь да слякоть

Ну как забудешь тот поход...
И разве есть на свете лучше
хоть что-нибудь, чем небосвод
и солнца яркий тёплый лучик...

Я помню всё: и тот туман,
и осень, слякоть и дороги,
и смог, и сказочный дурман,
молитвы к Богу в эпилоге....

Я помню всё, теперь готов
идти в другой поход на небо,
оставлю свой родной Тамбов,
поспорю с натиском свирепым.

Что принести на этот раз?
Ещё кусочек солнца? Или...
Могу и лунный хризопраз
достать тебе, безмерно милой...

Я хочу танцевать обнаженным
На крапиве твоих откровений,
Хей, судьбина, случайный прохожий,
Слышишь ль связок моих порок нервный.
Для любви не исчерпаны недра,
Эти недра – бездонные вина,
Я напьюсь хмелем тем и поверю,
Что пришел не из этого мира.
А оттуда, где бьют родниками
Музы сладкие, нежные в страсти,
А оттуда, где ветер руками
Я ловил и пускал восвояси.
Я хочу танцевать обнаженным
Под метелью свинцовой и плакать
Горной речкой, как новорожденный,
Плавясь в солнца янтарную...

Картавит день испуганным евреем,
А ветер-корсиканец ищет клад,
И с каждым днём всё глубже и быстрее
Клинок холодный входит в листопад.

И правовед к зиме готовит сани,
К шинели приобщив широкий жест,
Мороз, самоотверженный Сусанин,
Уводит слякоть от продрогших мест.

Столица и провинция на взводе,
Но спусковой крючок нажать невмочь,
И закисает сам и долго бродит
Народ, которого не превозмочь…

В слякоти улиц
Борется осень с зимой-
Вечная ссора

Замело, наконец, замело…
Слякоть мерзкая тут же застыла,
Лист последний упал, мудрено
Приземлился на снег, и заныла
Осень поздняя - стукнул декабрь,
И объял Подмосковье морозом,
Через месяц заявит январь,
В Новогоднюю, Дедом Морозом!

А, пока, я на даче сижу,
Печь топлю, и пишу эти строки,
Через окна на речку гляжу,
И считаю карманные крохи…

Мысль рождается издалека:
Ручейком в русло реченьки входит,
Протекает пред мною река,
Обречённо от холода стонет…

Слегка пахнет...

Уронив скупые слёзы,
Околдованная льдом,
Поднялась чуть-чуть берёза
С веткой над моим окном.

Не люблю совсем я слякоть.
Но в морозной тишине
Я и сам готов заплакать,
Чтобы легче стало мне.
8 января 2011 г.

Февраль. Фонари как всегда утопают во тьме.
А в городе снег все такой же прозрачно-синий.
Ты чувствуешь слабость, но Мир вдруг отрезал: «Не смей!
Ты разве забыла, что ведьма должна быть сильной?»

Легла на ковер, потянулась, закрыла глаза.
… и так надоело во всем и всегда быть первой.
Гадала на принца, но Мир, усмехаясь, сказал:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть стервой?»

Полночи без снов, а с рассветом почти что без сил
Открыла глаза, ненавидя людей и утро.
Ты злилась на...

Ах как же опротивел, ах как же надоел,
Мне серый сей пейзаж, безрадостный, постылый!
Мир сеточку-вуаль, дождей давно одел,
Забыл он солнца свет, он серый и унылый.

Ах как же давит небо, ах как же оно давит,
Когда оно свинцовых, туч до земли полнО!
Гриппуют вокруг люди, мир кашляет, чихает,
А дождик барабанит, стучит в моё окно.

Ах как же зябко в сырость, ах как же неохота,
Из дома выходить мне, сырым, прохладным днём!
И кажется тяжёлой и нудною работа,
И хочется забыться, уснуть...

Часто путь наш не стелется скатертью,
Мы в галошах шагаем по слякоти.
«Привереда» погода не балует,
Солнца свет нам на миг обещается.

Мы блуждаем в своих безысходностях,
И бок о бок живём с одиночеством.
Голым стенам про жизнь свою плачемся,
Только ночью во сне нам мечтается.

Иногда мы близки к шальным крайностям,
Где рискуем и пьём лишь шампанское.
Ищем плюсы потом жадно в минусах,
Может быть, и находим так, кажется.

Мы бежим, наступаем и падаем,
И тогда поддаёмся отчаянью...

Задышала земля после долгой зимы.
Но не слякоть на ней серебрится.
Это слезы от счастья идущей Весны,
Это время уже ей не снится.

Яркий праздничный взрыв растревожил покой.
Жизнь увидела светлые лица.
Были вспышки,конечно, и этой зимой,
Грела сны золотая зарница.

Закружила Весна растрепав облака,
Даже ветер приветлив и скромен.
Раздувает огонь в ослабевших сердцах,
И любви нашей жаркой не скроет.

Не уйти от лучей,от прекрасных очей,
Наши женщины краше и краше.
Посылаем теплом...