А под ним

Мой остров отчаяния полон печали.
В нем жалость сплелась с ожиданием трепетным власти.
Мой остров отчаяния полон твоей надо мной власти.
Твоей надо мной власти.

Мой остров отчаяния пуст, обитаем, ненастен.
Бескрайнее море столетие его омывает.
На пляжах его плесневелые дедовы снасти.
И щуплый, пропавший скелет Насти.

В нем пусто. А близко совсем возле тучи,
Что вечером каждым угрюмо над ним нависает,
Сквозь тонкий просвет на землю рассвет спадает.
Под ним грязный снег тает.

Мы с тобою в чистом поле
Мак, подсолнух, васильки.
Ну зачем друг с другом спорить--
Мы Земли одной цветки.

Ты голубенький, небесной
Красоты в себя впитал.
Он, как солнышко, прелестный,
В догонялки с ним играл.

Ты даёшь глазам прохладу,
Он вселяет оптимизм,
И скажу тебе как брату--
Не пойму людской нацизм.

Иль расизм.Одно и тоже.
В гордом стуке по груди
Бьют себя, а кто моложе
По чужой стучат груди.

Чем другие его хуже?
Где на лбу у них значок,
Что,давайте с ним по...

Играть с моей душой позволено тебе
я доверяюсь чувству и иду за ним
сквозь разум пробираясь
к тебе ползу стараясь
разве может душа летать, когда она в теле?
Есть ли предел мечтам на самом деле?
Чем дальше ты пинаешь меня от себя
Тем слабее я становлюсь
боготворя тебя, к тебе стремлюсь
останутся лишь чувства
я буду ими жить
дышать живою силою добра и зла
мы все равно не вечны
и ты и это все не навсегда
секунда миг и мы уже другие
вперед идти, идя назад
горя желаньем прямо в ад...

Один Господь их помнит поимённо, убитых на полях Гражданских сеч,
В подвалах и на площади казнённых, сумевших до конца любовь сберечь.
Любовь к России – не пустое слово, страны Великой развалилась крепь,
И всадники кровавою юлою, прощальным хрипом будоражат степь.
Вновь конь упал под белым офицером, а он красив, как сам Иисус Навин,
Всё рвался в бой, себе не зная цену, казалось, что ни кем не победим.
Садилась гарь, венец над ним сплетая, и ворон ждал утехи на крови,
А рота, по мужски...

Радуйся земле, в якій Син Божий народився,
Народився й світ змінився,
Духом Божим освятився!
Та земля, що Сина мае, в благодаті проростае,
Сина ростить, в росах сяе,
В житті Бога прославляе.
В тій землі все рясно родить,
Та земля скрізь добре робить,
Вона Сина ростить, доглядае,
Ним живе , Його кохае,
Йому служить, радість мае,
З ним і тужить, і співае,
В Ньому до небес злітае!
З часом Син в душі зростае,
Чудо світ в серцях являе,
Дивну мудрість відкривае,
В землю - душу мир...

В моей груди, простреленной годами,
Взошёл на пулях нежный эдельвейс.
Я брежу с ним высокими горами
И синей гладью облачных небес.

Парит орёл над снежною вершиной.
Ах, мне бы крылья и за ним, в зенит.
Не мерить жизнь поломанным аршином,
А притянуть хочу от солнца нить.

И в ритме вальса сфер преображенья
Продолжить путь, назначенный судьбой.
На место ран целительное жженье
Принять блаженной пламенной росой.

- Ты помнишь, дорогой, тот дивный вечер
в Михайловском, где Пушкин всех любил.
Мы поклялись друг с другом быть навечно,
И дуб столетний нас благословил.

Дуб государством охранялся в память
О гении.. Нам это помогло
Быть вместе с Пушкиным и жить его стихами...
Представь себе - дуб молнией сожгло.

Сгорели вместе с ним все обещанья,
Что говорил всем ветреный поэт,
И наше с тобой первое свиданье
Той молнией, считай, свело на нет.

Что скажешь ты? Теперь пень за оградой
Уж не...

Коварны как змея о счастии мечты,
Осуществленье грёз лишь Господу под силу.
Изуверский девиз – «Умри сегодня ты,
А завтра сдохну я» – вгоняет нас в могилу.

И лучшие сердца, и те, кто всех мудрей,
Представить не могли подобное коварство.
Когда, в какой стране на откуп блатарей
Сдавали весь народ, а с ним и государство?

Поклон вам до земли, продажнейшая знать,
За то, что дали нам желанную до страсти
СВОБОДУ в нищете жестокой умирать
И проклинать тот день, когда пришли вы к власти...

Опять с три короба наврал,
Хвастун беззлобный, надоев.
Я из приличия молчал,
Себя с трудом преодолев.

Ах как же трудно терпеть глупость,
В себя влюблённого невежды.
Нет зла в нём — серость лишь и скупость,
Он мир одел свой в ложь одежды.

С ним спорить просто бесполезно:
Он одного себя лишь слышит.
Ему ведь всё о всех известно,
Себя — он всех считает выше!

А я — как впрочем все с кем он общался,
Ему лишь чтобы слушать нужен.
К несчастью с ним я повстречался,
Ах, если б мог...

Мир обо мне грустить не станет,
И птицы будут также петь.
Другого, сказкой жизнь обманет,
Другого, будет солнце греть.

А обо мне никто не вспомнит,
Лишь только милая всплакнёт.
И ветром тихо ночью тёмной,
Душа моя, что жил споёт.

А где-то в Космосе далёком,
Меня ждёт Вечности покой.
Там добрых нет и нет жестоких,
Там вспомню я, кто я такой.

Мир помнит злыдней и героев,
Кто в злом иль добром был большим.
Кто много счастья или горя,
Оставил подвигом своим.

Лист жёлтый...