А филин хохочет

Тихо ночь на лес ложится,
Вихрем по небу кружится
Зоркий филин. И звезда-
Солнце имя ей-всегда
В этот час уходит с трона,
И блестящая корона
Надевается Луной.
Ведомо лишь ей одной.
Как с ее приходом свет
Тьмой становится.Карет
Вдруг раздался громкий шум-
Это Черный Всадник,кум
Темной Ночи всемогущей
Известил о ней, секущей
Солнца светлые лучи.

Исполинские мечи,
Должно быть, самой Афины,
Раскололи вдруг графины
С в них налитой тишиной.
Превратился в мир иной
Вековой...

Я брожу у реки
И смотрю в сизу гладь
Красотища вокруг
Словом не передать.
Лес в молчаньи застыл
Горы стройные в ряд
И туманы в дали
Растекаясь стоят.
Я с природой чужой
Растворюсь в тишине
И лишь слышно порой
Голос филина в ней.
Хорошо в тишине
Побродить у воды
И подумать о жизни
С которой на «ты»
Вечность темы проста
И волнует всех нас
Как пришли мы сюда
Что творим мы сейчас
Где мы будем тогда
В тот момент или миг,
Когда тело покинет
Души нашей крик

Хватит братец грусть грустить,
Хватит горюшко баюкать.
Шире плечи — будем жить!!!
Петь — не филином угукать!

Шире плечи, чётче шаг!
Злой тоске меня не сьесть.
Дед мой был лихой казак,
И во мне его кровь есть!

В жилах кровь, а не водица,
Жидким пламенем бежит!
И душа поёт как птица,
Даже если загрустит.

Тот, кто голову повесил,
Тот себя тем погубил.
Кто в беде и в драке весел,
Тот всегда найдёт жить сил.

Хватит братец грусть грустить,
Запевай — я подхвачу!
Вместе сможем...

Выцвели краски снаружи –
Выверну жизнь наизнанку.
Шлепать в сандалях по лужам
Лучше, чем сесть за баранку.

Городу – в лоб, откровенно:
– Завтра не жди на свиданье!
К чёрту – загары от кремов,
И липосакцию – в баню!

Выбежать в пляжную свежесть,
В детскую шалость, как прежде!
Солнышком тело понежить,
Сбросив бесстрашно одежду.

В поле, в раздолье, в гулянку.
К звёздам, в разгар сенокоса.
Слушать «ку-ку» спозаранку,
Не задаваясь вопросом.

В лес – за малиной, черникой...

Сомкну глаза печалью грешной,
Слезами память утолю
Во чреве полночи кромешной
Я, словно, филин – закричу:
Люблю тебя – без всяких правил,
Жить без тебя – себя заставил
Покаянно творить – не прочь,
Чтобы чудесной была ночь?!
Купаясь в манне благих небес,
Плыву в объятья двух сердец,
Он мне и друг, и мой отец –
Повелитель волевых чудес…
…возвращает в сон любимым
И признательно – повинным…

Шаркая за лесом,
На гору всходил
Долгожданный месяц-
Странный господин-

Приодетый строго,
Хоть уже весна-
На восьми дорогах
И семи крестах...

Шевельнул светильник
И подвеску звёзд,
Встрепенулся филин,
И залаял пёс-

Глянул осторожно,
Раздвигая лес-
Наконец-как должно-
Объявился весь!

Обращая к залу
Чинный реверанс,
Помолчав,сказал он-
"Групповой сеанс!"

И когда тревоги,
Что извечны тут-
Потирая ноги
И кряхтя уснут-

Вынимался прочим
Затаённый шар-
Кто...

Вечер сладкою истомой
разлился у нас в саду,
звёзды навевали дрёму,
солнце спряталось в пруду.

Месяц с неба улыбался
плутоватым стариком,
филин в чаще засмеялся,
притворившись дураком.

А в саду печальный ветер
освежающей рукой
шелестел слегка фальцетом,
и манил меня с собой.

Падают звёзды, ночь звездопада.
Только не греют нас они здесь.
Солнце согреет, солнце нам надо,
Солнце нам надо, в нём тепло есть.

Звёздное небо, свежесть ночная,
Нынче холодная что-то весна.
Спи моя милая, сердцу родная,
Ты моё счастье, ты мне жена.

Где то вдали заугукает филин,
Шепчет листвой, что-то лес за окном.
Всем я желаю чтоб вас полюбили,
Счастья всем-всем и достатка вам в дом.

В небе луна полнолицая светит,
Жизнь освещая тому кто в пути.
Холодно и мы мечтаем о лете...

Танцуют бабочки-артистки
Среди цветов, как в сказке, вальс.
Поют кузнечики – хористы.
И шмель гудит, как контрабас.

Комарик тоненькою скрипкой
Выводит партию свою.
Ворона вторит очень хрипло –
«Я вам, пожалуй, подпою».

Включился дятел перестуком.
И птичек влился сводный хор.
Вот, филин, в такт, негромко ухнул.
Ручей включил свой разговор.

В чащобе волк завыл гобоем.
И белок нежный пиццикат (о)

Танцуют бабочки по двое.
И лес веселью очень рад.

А
Я, услышав волчье "У-у...

Панихида, псалмы, и кадило окутало дымом
восковое лицо, прилизали старухи его.
Ходит толстый священник, и руки священника стынут,
совершая в торжественный час ни к чему колдовство.

Спит Машук, над зубцом колыханье ночного тумана,
по низинам легло покрывало, тяжёлая стынь,
перевал ожидает от горного склона обвала,
вперемежку с малиною терпкая пахнет полынь.

Чу, споткнулся священник, Чудотворца качнулась икона,
во сердцах помянул он недобрым шутовской маскарад.
Из угла вышла тень...