2009

Заповедная Русь изначальная,
Неподвластна ветрáм и годáм.
То задорная ты, то печальная,
Я тебя никому не отдам.

На перине из сена душистого
Засыпаю и снова проснусь
И в зерна, колдовство, золотистого,
Верю я, заповедная Русь.

Не сумеют запреты и стражники
Буйный нрав и веселье унять.
Знают только повесы и бражники,
Как в России умеют гулять.

Обрывая черемухи майские,
Мы надеемся в счастье прожить.
Знают только посланники райские,
Как в России умеют любить.

В бездне лет...

Высохший рот и песок на зубах,
Крика не слышит далекий Аллах.
Как беспощадного солнца кураж,
Пылью осыпался лживый мираж.
Фляга пустая давно без воды.
Грифы кружат в предвкушенье беды.
Силы теряя, ползу на бархан,
Чтоб найти след, где прошел караван.

Жажда, когда просто хочется пить.
Жажда, когда разум требует – жить.
Жажда, когда в вышине облака.
Жажда, когда не слабеет рука.
Жажда, когда рядом друга плечо.
Жажда, когда в сердце вновь горячо.
Жажда, когда через силу – забыть.
И...

Давно случилось ли, а может только что,
Но дата вытерлась за скудным почерком.
А что за город был, так что, отыщем ли?
На карту глянули, таких здесь тысячи.

Жил человек один, простой и искренний,
С душой открытою, мечтами чистыми.
Без меры счастлив был и жил с охотою,
Да не гнушался он любой работою.

Была любимая, была красавица.
Чего захочет, вдруг, он расстарается.
И жить бы в радости, до бесконечности,
Но в дом беда пришла – цена беспечности.

Не ждал, не ведал он подвоха...

Посвящается практикующим Фалуньгун убитым в Китае
за веру в Истину-Доброту-Терпение в 1999-2009
День отшумел, спустился вечер,
мерцают звёзды в вышине...
И в наступившей тишине
мы зажигаем эти свечи
за терпеливых, добрых, честных,
кого за веру убивают
в коммунистическом Китае
в застенках, миру неизвестных.

Свет миллионов праведных сердец,
весь мир сияньем заполняя,
рассеет мрак, наступит злу конец.
К добру пробудятся в Китае.

Вы видели, как пенится волна?
Нет, не когда она о берег плещет,
А в миг, когда кругом сырая мгла,
И ветер штормовой свистит зловеще.

Когда и моря и небес объятья
Слились в тугой расплавленный свинец,
И кажется, что жизням нашим, братья,
Ещё по паре вздохов и конец.

Когда крутые гребни, холм за холмом,
Что там твои холмы среди полей,
Встают с желаньем стать могильным домом
Для всех, кто их окажется слабей.

То ноги вдруг теряют ту опору,
Что твердью ощущалась на земле,
То вдруг...

Не взойдет заря на черте тумана...
В темной полосе капельки дождя.
Золотится рожь за усталым станом,
Созревает день в звуках сентября.

Погоди, постой, не гонись за тенью
C призрачной тоской грозовых ночей.
На Пороге грань, снова Посвященье
Ждет... Подходит срок... Cумрак отогрей.

Как тогда, давно, на Кристалле блики -
Отраженье звезд у дверей Любви.
Поднимись душа на посту великом,
Сквозь тропинок смог руки протяни.

Свет рожденья ждет, матрицей играя,
Окунись в него, заповедь...

Ты всё стремишься мир сей постигать,
кому, скажи, души твоей порывы
нужны? Её сгибают ветры, ивы
не так скрипят, как больно ей опять.

Не знаешь ты, о чём просить ещё,
туманность ночи мир заполонила,
звучат глаголы «было, было, было...»,
глумливой стаей кружит вороньё.

Не изменял хотя бы лист бумажный
с изломанными линиями строчек,
терпел надрыв и неуклюжий почерк,
эмоций всплеск и проявленье жажды.

Её не в силах утолить никто.
Тягучим ожиданием томима...

Я уже не способен плевать на реалии мира,
Я уже не живу иллюзорностью лучших времён,
Где не давит на грудь потолками хрущёвка-квартира,
Где счастливый не тот, на кого снизойдёт миллион.

И не гложет уже дефицит поэтической жажды,
И не тянет по каждому поводу ночь ворошить.
Мне всего лишь проснуться хотелось бы в прошлом однажды
Средь полей-разукрашек в далёкой и тихой глуши.

Там в дуэли сойтись, а не сунуться в пьяную драку,
В беззаботных лесах первоходные тропы торить.
И с Есениным...

Цветочно-жёлтыми полянами,
Взойдя над тенью валуна,
Дыша лучами и туманами,
Во снах являлась мне ОНА,

Где без презрения и строгости
Брала за руки и, шепча,
Вела в места лесных махровостей,
На брег озёрного ключа.

И не журила, и не жалила,
Проникновенно и страстно`
Сама придумывая правила
Игры моих бездумных снов.

В рассветном солнца озарении,
С трудом избавившись от грёз,
Лечил вином и песнопением
Я еженощный свой психоз.

И одержимый этой "клиникой",
Как пастью злобного...

Вот и кончились крымские песни,
И спадает жара день за днём.
Кто-то крикнет вдруг: "Лето, воскресни!"
А ему всё уже ни по чём.

Остывает асфальт раскалённый,
Загорелые лица блестят,
На губах привкус моря солёный,
У причала бьёт склянки фрегат.

Расставание, грусть и объятья:
"Может где-то, а может и тут
Мы конечно же встретимся, братья,
Нас дороги конечно сведут."

Остаются следы на полянке
От палатки, костра, шашлыков.
На дорогу "Прощанье славянки"
В звонком эхе машинных...