Проникновенье света

А жизнь моя полным - полна
Всем маем и сиренью.
Благоуханная весна –
Из смерти воскресенье.

Проникновенный взгляд огня –
Сквозь лес лучи продеты:
Вторженье жизни внутрь меня –
Проникновенье света.



РАЗДЕЛ I

ПЕРЕПОЛНЕНИЕ СЕРДЦА


* * *

Есть в мире истин так немного.
У Бога тайн от сердца нет.
Кто видел свет, тот знает Бога.
Кто знает Бога, видел Свет.
Как речь беспомощна земная
И как невыразима суть!
Я только то, на свете знаю,
Что переполнило мне грудь.


* * *

Переполненье сердца –
Точный удар прибоя.
Переполненье сердца
Через всю грудь – Тобою.
Есть лишь одна примета
Вечных единоверцев:
Бог наш лишь только в этом
Переполненье сердца.


* * *

И вот оно, счастье – друг к другу прильнуть,
Чтоб грудь ощутила любимую грудь.
И в этой раскрывшей крыла тишине
Недвижное небо прильнуло ко мне.


* * *

Весною ранней – утром года,
Чуть-чуть приоткрывая глаз,
Спелёнутая в снег природа
Улыбкой одаряет нас.
И бесконечно чист и звонок
Заливший целый небосвод
Свет – слов не знающий ребёнок –
Уже зовёт, зовёт, зовёт.
Ликуют ветки в вешнем свете,
Сверкают, тянутся к лучу.
Попробуй, сердце, не ответить,
Попробуй не сказать: «Лечу!»


* * *

А солнце, а солнце весеннее!
Как будто отснилась беда,
Как будто и впрямь воскресение,
Как будто мы все – навсегда.

А утро, утро погожее,
Как будто ни мук и ни лет.
Кому говорят? Для кого же он –
Вот этот распевшийся свет?

Незримая правда глубинная
Всей видимой правды видней…
Лучи словно трель соловьиная,
И словно сам свет – соловей.


* * *

Весной солнцелицей
Стать вновь молодою
И Богом напиться,
Как свежей водою.

Расстаться с бедою,
Расстаться с тревогой
И свежей водою
Напиться, как Богом.

Открытий так много,
Но есть откровенье:
Почувствовать Бога
В потоке весеннем.

Как близко до рая:
К ручью наклониться
И, годы смывая,
Всем Богом умыться.


* * *

О, это море бытия!
Нырнуть и потонуть…
Не я, не я, совсем не я,
А То, что входит в грудь.

То, чем весенний лес набух,
Что натекло в сосну.
Не я, не я, а этот Дух,
Который я вдохну.

Вдохну и выдохну сейчас,
Стряхнув вест зимний сон,
И Он войдёт внезапно в Вас.
Не я, не я, а Он.

О, это веянье весны!
Развеиванье тьмы!
Он входит внутрь, мы Им полны.
Есть только Он – не мы.


* * *

Весенний лес – отрада глаз,
Души переполненье.
Я славлю Бога каждый час
И каждое мгновенье.

И песню вечную свою,
Как иволга лесная,
Глаза открою – и пою,
А для чего – не знаю.


* * *

I

Стихи приходят от переполненья,
Когда не умещается во мне
Вот этот свет вдруг хлынувший весенний,
Вот этот лес, омывшийся в весне.

В тишайший час, погожим утром ранним,
Едва успею эту тишь вдохнуть,
Стихи приходят, как в любви признанье,
Когда не скажешь – разорвётся грудь.

II

Такая глубь и нежность в небосводе
И так он явен – тайный Божий след…
А может быть, стихи вот так приходят,
Как в этот мир приходит первый свет?..


* * *

Восьмидесятою весной
(Настала и такая)
И смерть охотится за мной,
И боль не отпускает.

Живу у жизни на краю –
Запас всех сил растрачен…
А я пою, пою, пою
И не могу иначе.

Лишь потому, что край исчез,
И нет душе границы.
Лишь потому, что рядом лес,
И не смолкают птицы.


* * *

Какая жизнь! Мой лес весенний,
Сосна, берёзы лист любой…
Ведь вы ни на одно мгновенье
Не разлучаетесь с собой.

Жизнь без разлуки, без предела,
Закон живых могуч и прост:
С собою – значит с миром целым,
С собою – значит с сонмом звёзд.

Что, что назвать моей судьбою?
Её предел смела весна.
Ведь я сейчас с самой собою,
Со всей Вселенной сплетена.



* * *

Может быть, другого и не надо.
Может быть, всё дело только в том,
Чтоб сойтись со Светом взгляд со взглядом,
Как Даная с золотым дождём.
И волна пахучая лесная
Грудь прожжёт, как жаркий поцелуй.
И душа способна, как Даная,
Жизнь зачать от золотистых струй.



* * *

Живой воды прозрачные колодцы,
Хлеб нашей жизни, сущность наших дней…
Чем больше ешь, тем больше остаётся.
Чем больше пьёшь, тем водоём полней.
Собою насыщая человека
Незримое, немое Божество,
И вечность есть не протяжённость века,
А перенасыщение его.


* * *

И стоит мне остановиться,
Забыть, утратить счёт минут,
Как вижу: тихой вереницей
Стволы идут, идут, идут…

Они – движенье, я – дорога.
И через сердце, чрез грудь
Идут деревья прямо к Богу,
А я никто. Я только путь

Куда-то в царствие иное…
Кто может внять? Кому повем,
Какое счастье быть сквозною,
Какое счастье быть никем!


* * *

Этот май священный –
Половодье сил,
Ах, Творец Вселенной,
Что Ты натворил?!

Распахнул все двери –
Здесь я и везде.
Потому не верю
Ни одной беде,

Ни одной утрате,
Никакой судьбе,
Верю я, Создатель,
Одному Тебе.

Лес в зелёном цвете,
Как жених в венце.
Этот мир – свидетель
О своём Творце.


* * *

Осталось так немножко
До той последней точки.
А сосны за окошком!..
А первые листочки!..
И благовест не прерван –
Стихи текут, как слёзы.
И вся душа как первый
Листочек у берёзы.


* * *

Ах ты, дерево зелёное
И душа моя влюблённая,
И душа моя влюблённая
Скоро восемьдесят лет.
Что же делать, Боже, Боже мой?
Хоть немного, да похожи мы.
Хоть немного, да похожи мы:
Ты – поэт, и я – поэт.


* * *

Мне ни минуты, ни мгновенья
Нельзя терять! Весна! Весна!
Идёт великое Движенье.
Душа поспеть за ним должна.

Листы своё рожденье празднуют,
И белизной слепят цветы,
И в сердце – ни мгновенья праздного,
Ни мимолётной пустоты!

Мы все сейчас у Бога первенцы,
И радость льётся через край.
А если в сердце не удержится –
На самого себя пеняй!


* * *

Мне нынче ничего не надо.
Жизнь переполнена моя.
Она вот здесь со мною рядом –
Живая тайна бытия.

Она нисколько не таится –
Заборов нет, охраны нет.
И разглашают тайну птицы
И белый яблоневый цвет,

И переплеск листов случайный,
И зашумевшая сосна.
О, Господи, ведь вся Весна
Есть разглашенье этой тайны.


* * *

Счастье – это углубленье
Сердца. Нет ему конца.
Это вечное кормленье
Ненасытного птенца,

Требующего так много,
Что минуты праздной нет, -
Добывай из сердца Бога!
Высекай из мрака свет!


* * *

Счастье – это свет фонтаном
Из глубин до самых звёзд.
Счастье – это неустанный
Рост листа и сердца рост.

Разрастание чащобы,
Разрастание души.
Обогнать весну попробуй,
За Творцом своим спеши!

Так, чтоб ты в любой из веток
И в сплетении кистей…
Так, чтоб стала скорость света
Скоростью души твоей.


* * *

Рассвет. И вновь ночная тень
Уйти готова.
Нам шанс даётся каждый день
Родиться снова.
Увидеть мир сей в первый раз
И – изумиться,
И в этот вот рассветный час
Запеть, как птица.
О, только не гляди назад!
Не в прошлом где-то –
Сейчас родится аромат
И россыпь света.
Сейчас нам шлётся благодать
Бог весть откуда,
И нам доверено встречать
Господне чудо.
Сейчас творящая любовь
Глядит нам в лица,
И мы вольны в миг этот вновь
На свет родиться.



* * *

А Господь молчит - ни слова.
Только что ни день – обнова,
Что ни утро, что ни день –
Вслед за вишнею сирень.
Что же в будущем мгновенье
За опавшею сиренью?
А Господь – само молчанье,
Ни словца, ни обещанья.
Только белка на сосне
Быстро подмигнула мне:
Посмотри-ка, подоспели,
Шишки красные на ели,
И залился соловей,
Громко радостью своей
пронизав весь лес сосновый.
А Господь молчит, ни слова.


* * *

Между мною и тобою –
Небо сизо-голубое.
Между мною и тобою –
Древних сосен высота.
Между мною и тобою -
Шум далёкого прибоя,
Шум далёкого прибоя,
Шорох близкого куста.
Мы сидим с тобою рядом,
Взгляд встречается со взглядом,
И судьба сплелась с судьбой.
Час глубинный, бессловесный.
И Вселенной всей не тесно,
Да, Вселенной всей не тесно
Между мною и тобой.


* * *

Как тихо!..
Тише…
Тише… Тише…
И – кончился земной закон.
Дух за его пределы вышел,
Уже земле не подчинён.

Нет тяжести, нет веса. Где я?
Всё там же и – в такой дали!
И что-то есть куда мощнее,
Чем притяжение земли.

Что это? Ничего нет, кроме
Пространств седого полотна.
Но сердце сделалось весомей,
Чем солнце, звёзды и луна.


* * *

Всемогущее сердце моё, -
Бесконечных миров сердцевина.
Ты, наполненное до краёв,
Со Вселенною всею едино.

О, лесная великая тишь,
Чудотворная сила безмолвья,
Это ты моё сердце растишь.
Это ты его тайною полнишь.

Омываясь в твоей тишине,
Я прощаюсь со знанием ложным. –
Всё, что истинно надобно мне,
То воистину сердцу возможно.


* * *

Покуда, как ягоды, шишки на ели,
Покуда всей жизни нисколечко лет,
Покуда листы ещё не потемнели
И как откровенье младенческий цвет;

Покуда так чист этот воздух весенний,
Что видно всё то, что у мира на дне,
И всюду, куда ни взгляни – откровенье,
Ведь снова сам Бог открывается мне;

Покуда сиянья и звона так много,
Что только вместила бы бедная грудь, -
Осталось открыться до донышка Богу
И в Божьи объятья, как в море, нырнуть.


* * *

Тёмный лес повстречался с лучом,
И открылись залесные дали…
И зачем говорить, и о чём?
Всё, что нужно, деревья сказали.

Ум сейчас неподвижен и нем,
Бесконечным простором залитый.
И о чём говорить, и зачем,
Если сердце, как небо, открыто?

Если нет окончанья дорог,
И сквозь темень – стрела огневая?
Если сосны, и небо, и Бог
От тебя ничего не скрывают?

* * *

И больше ничего не надо.
Ну, совершенно ничего.
Деревьев тихие громады,
Безмолвье леса моего…

Таинственное замедленье –
Забудь о цели, не спеши…
Идёт работа наполненья,
Переполнения души.

Незаполнимые пустоты.
Просторы, бездна бытия…
И что ни миг – идёт работа.
Господня? Дерева? Моя?


* * *

Так наступил конец желаньям.
Чего желать? К чему стремится?
Душа в великом океане,
У океана нет границы…
Блаженное переполненье.
Окончен древний спор с судьбою.
Так наступает единенье
Со всей Вселенной и с Тобою.


* * *

Мои стихи – их слишком много –
За книгой книга. Перебор,
Но что же делать, если с Богом
Всё время длится разговор?
На нескончаемую встречу
Иду и слышу тайный звон.
Окликнет Бог – а я отвечу,
Я вопрошу – ответит Он.


* * *

Дух жизни всегда безымянный,
И как Его ни назови –
Есть тайна весенней поляны,
Есть таинство нашей любви.
И каждое сердца движенье,
И рост молодого листка
Есть таинство богослуженья.
И тайна сия велика…


* * *

Июньский день. Листва искрится.
В пятнистых блёстках небосвод.
Душа сейчас поёт, как птица,
А птица, как душа, поёт.
Она у светлых чар во власти,
И ей неведом дней итог.
Куда ни глянешь – счастье, счастье!
Во что ни в слушаешься – Бог!



* * *

Когда душа совсем полна
И грех искуплен первородный,
Нет смерти. Есть лишь тишина,
В которой Богу так свободно!

Я не во тьме ночной тону,
А, вдруг забыв земные муки,
Вся погружаюсь в тишину,
Как в любящие Божьи руки.

И во все стороны открыт
Простор. Его, как сердца, много.
И Бог творит, творит, творит.
А я - не разлучаюсь с Богом…


* * *

И затихает гул времён,
И тянется незримый мост,
Которым ты соединён
С любой из самых дальних звёзд.

И раздаётся тайный звук
Из засветившихся глубин,
И у тебя сто тысяч рук,
Сто тысяч глаз, но ты один.

И всё, что нужно, есть сейчас.
Всё внутрь сердца вмещено.
Сто тысяч рук, сто тысяч глаз,
А сердце у тебя – одно.


* * *

Летний день или весенний,
Певчий дрозд иль соловей,
Счастье – это единенье
С вечной сущностью своей.

Утро или ясный вечер –
Птичий гам наперебой,
Ликование от встречи
Не с другим - с самим собой.

Крепче пунша, крепче грога
Искромётное вино.
Счастье – наполненье Богом.
Ты и я сейчас – одно.


* * *

Провал в тебя, нет – сквозь тебя,
Сквозь меру, сквозь черты, сквозь числа.
Лишь до безмерности любя,
Ты обретёшь иные смыслы.
Есть смысл великий всех потерь,
Прорыв за стены всех итогов.
Любимый – это путь и дверь
Неисчерпаемого Бога.


* * *

Под лёгкий птичий пересвист,
Под перезвон синицы,
Когда растёт на ветке лист
И в сердце Бог стучится…

Под тихий листьев разговор,
Под этот шорох вещий,
Когда стучится в грудь простор
И над водой трепещет

Вот тот, всё тот же самый Дух,
Что в первый день пророчил,
Вот тот, что разверзал нам слух
И открывал нам очи…

И чувствует Его вода,
Земля, листва и птицы…
О, что, о, что с тобой тогда,
Душа моя творится!


* * *

Мне с Тобой не скучно никогда.
Мне с Тобой не тяжко ни мгновенья.
Страх земной растаял без следа.
Тихо длится сердца омовенье.

Света нескончаемый прибой…
Как он душу раненую лечит!
Сердце наполняется Тобой.
Время медленно впадает в Вечность.


* * *

Посмотреть друг на друга – и час остановлен,
И, раскинувши крылья, застыл небосвод,
И дыхание стало глубоким и ровным,
И набухшее сердце растёт и растёт.

И негаснущий свет задержался на лицах.
Дух бездомный находит свой дом во плоти.
Посмотреть друг на друга – как в лес погрузиться,
Как в спокойное море внезапно войти.

И, как камушки в море, потонут тревоги,
И появится сила весь страх побороть,
И растёт вместе с сердцем уверенность в Боге.
Посмотреть друг на друга и – с нами Господь!


* * *

Лесной покой… так вот в чём дело,
Так вот в чём тайна бытия:
Жизнь ни одна не пролетела,
Не просочилась, как струя,

В сухой песок. Любая малость,
Всё, что стремилось вдаль и сквозь,
Не промелькнуло, а осталось –
Всё, всё до капли собралось

В одну таинственную чашу.
Она недвижна. Вот она.
И грудь трепещущая наша,
Как целый небосвод полна.

И пусть свернётся небо в свиток
Всесильной Божьею рукой,
Но каждый волос наш сосчитан.
Вот от чего такой покой.


* * *
I

Входит жизнь в меня по капле.
Тихо-тихо, еле-еле,
Незаметно, не внезапно… -
Так растут родные ели.
Так просторы окликают.
Так зовут куда-то реки,
Так любовь в меня втекает:
Долго-долго и – навеки.

II

Тихо-тихо, долго-долго
Незаметный ветер веет.
Мокнут тёмные иголки,
На дубах листы ржавеют.
Даль сырая, даль глухая

Промелькнёт и вновь померкнет.
Жизнь медлительно втекает,
Наполняя чашу сердца.
День прохладный, предвесенний.
Только шёпот, только шорох.
Только это наполненье
Нужно сердцу и простору.


* * *

Вот оно передо мною,
Царство тихое лесное.
Я пришла к своей границе.
Мне пора остановиться.

В этом месте, здесь, теперь.
Я всего лишь только дверь.
Все запоры отперты –
Дверь, в какую входишь Ты.


* * *

С каждым годом душа всё моложе,
С каждым годом сиянье сильней.
Знаю, знаю, я знаю, мой Боже,
Гнёт и тяжесть бесчисленных дней.
Дни мои… но сквозь них и над ними…
Сквозь всю боль, в сердцевине её…
Да святится и светится Имя,
Сокровенное имя Твоё!



РАЗДЕЛ 2

И Я СЕЙ ОГНЬ НЕ ПРЕДАМ


* * *

Мы все пройдём через распятье,
Нам всем его не избежать.
Когда расторгнутся объятья
И потеряет сына мать.

Когда возлюбленных утратим,
Когда придёт разлуки час.
Мы все пройдём через распятье,
Оно – для каждого из нас.

Не только мать Его, но все мы
Поймём, что значит пустота,
Когда, как тяжкий камень, немы,
Замрём внезапно у креста.

Пройдут три дня, иль три мгновенья, -
Считай, кому не надоест, -
Лишь тот узнает воскресенье,
Кто вынес неподъёмный крест.

На муку ада нет ответа,
На крик Христа ответа нет.
Но тот, кто смог остаться Светом,
Пройдя сквозь ад, - всему ответ.

Всему ответ – огонь священный,
Что в глубине глубин воскрес,
Наперекор природе тленной,
Отчаянью в противовес.


* * *

Но Бог опровергает смерть.
Не спрашивайте как.
Кто знает Бога, знает твердь,
Разрезавшую мрак.
Кто знает Бога, знает взмах
Незримого резца,
Который рассекает страх
Обвала и конца.
Сие неведомо уму –
Оставьте ваши сны.
Кто знает Господа, тому
Игрушки не нужны.
И гроб не пуст, и камень цел,
Нов сердце – сноп огня.
Мой Бог пройти сквозь смерть сумел,
Шагая сквозь меня.
Огонь! Огонь! Огнём палим,
Расколот вечный мрак.
Чьё сердце сделалось сквозным,
Тот понимает «как».


* * *

Я знаю, знаю – где-то на границе
Последних сил изнемогу в борьбе.
Сама я – ноль, но если обратиться
Туда, внутрь сердца своего, - к Тебе…
Да, слишком трудно, слишком много надо –
Всё вынести; дорога под крестом,
И эти слёзы средь ночного сада,
И то, что дальше… что потом, потом…
Я помню, помню о кровавом поте,
Бессилии последней нищеты…
Нам говорят о воскресенье плоти,
Но жизнь и воскресенье – это Ты.
И коль распятье сделалось судьбою,
Не пересилить вала бытия.
Мне надо стать совсем одним с Тобою,
А остальное – воля не моя.


* * *

Кто доберётся до моей души,
До той глубинной, самой сокровенной,
Что зазвучала в мировой тиши
И засветилась в темноте Вселенной?

Слепой отец и нищий блудный сын,
Тот самый, что всю жизнь свою разрушил,
Вновь встретились. И только лишь один
Слепец нащупал замершую Душу.

О, эта задрожавшая рука
И подогнувшиеся вдруг колена!
И та Душа, что слишком глубока,
Та самая, что слишком сокровенна…



* * *

Где мёртвые? Да там же, где и Бог;
А если нет их, значит, нет и Бога.
Но только в тот таинственный чертог
Земные мысли заглянуть не могут.
В пространстве в самом деле мёртвых нет,
Как нет и Бога в этом зримом мире.
Но вот откуда появился свет?
Где то зерно, в котором зреют шири?
Не знаю где, но знаю, что не здесь.
О том земная мудрость умолчала.
И только сердце ведает, что есть
У зримого незримое начало.
Иначе я… Ну, что такое «я»?
Ком из земли. Бродячий призрак. Небыль.
Но это чувство полнобытия!..
Но прямо в сердце – разрастанье неба…
Шестое чувство – это чувство крыл,
Которое с неведомою силой
Творящий Дух над бездною раскрыл,
Объяв всё то, что будет, есть и было.


* * *

Тот звук, которым усмирён
Вой адских псов. Тот райский звон,
Тот перешедший за порог
Безмолвной тьмы, звучащий Бог –

Первооснова бытия –
Любовь поющая моя,
Любовь, преград которой нет,
Пронзивший тьму звучащий Свет.


* * *

Непроходимая граница.
Ничто уже не просочится
С той стороны. И нас не слышат
Те, кто корней подземных тише.

Совсем не слышны наши громы
На тех просторах невесомых.
Но наших душ малейший шорох
Как гром звучит на тех просторах.

На тех невидимых глубинах,
Где мы и мёртвые едины,
И где на нашу речь без слов
У них уже ответ готов.

Да, их таинственный ответ –
Из темноты встающий свет.


* * *

И постепенно тишина
Души вдруг сделалась равна
Твоей творящей тишине,
И начал мир расти во мне.
И, как дитя под сердцем рос
Ответ на вековой вопрос.
На всё страдание в ответ
Из недр сердца вырос свет.


* * *

Свет вёл меня. Я шла, и шла, и шла.
Зимой и осенью, весной и летом,
Какая б в мире ни сгущалась мгла –
Мерцала даль. Я шла и шла за светом,
Я доверяла только лишь Ему.
И, не задав ни одного вопроса,

Ни одного «зачем?» и «почему?»,
Я шла и шла в мерцающую россыпь.
Наверно, искра мне попала в грудь, -
Почти не видя, только по наитью,
Я в лабиринте находила путь,
Как будто шла за золотою нитью.
И раздавался очень тонкий звон.
И вспышка – будто бы перо жар-птицы.
И вздрагивало сердце: это Он!
И знала я: сейчас в меня вонзится
Та золотая острая стрела,
Та, проходящая сквозь все покровы,
Вот То, за чем я шла, и шла, и шла,
Вот То, за что я умереть готова…


* * *

Моя любовь не знает края,
Затем что в Боге края нет.
Запас любви неисчерпаем,
Как нескончаем в мире свет.

Ничто Любви не остановит.
Она идёт по морю слёз,
Она идёт по морю крови
Так, как по водам шёл Христос.


* * *

Время наполняется любовью,
Время – это тайное движенье
Света. К вечной жизни предисловье –
Душу озарившее мгновенье.
Может быть, когда-нибудь застынет,
Краткий миг. Окаменеет пламя.
И тогда звездой в небесной сини
Изнутри светиться будет камень.


* * *

Вам кажется, что я застыла.
Остановившись на ходу,
Смотрю в закат золотокрылый…
Но я иду, иду, иду.

Зимой и осенью и летом
Одним горит моя душа –
По свету жить, идти за светом,
Не отставая ни на шаг,

И перейти свою границу,
Чтоб, все границы разрубя,
Со светом вместе возвратиться
В Господне царствие – в себя.


* * *

Как молишь ты немое Божество,
С каким упорством бьёшься у порога!
Но Бог есть выход из себя в Него
Не Бог к тебе, а ты приходишь к Богу.

Как лес осенний, все свои листы
Сбрось сам себя, устав с собой бороться.
Вот он – предел последней нищеты:
Когда от человека остаётся

Один лишь Бог. И после страшных мук
Внезапно радость ощутишь такую,
Что взглянешь ввысь, оглянешься вокруг –
И, точно ангел в небе, возликуешь.


* * *

Святая скорбь, божественная боль.
Душа глядит из темноты глубокой
Немой звездой, пронзающей юдоль,
И тайным светом наполняет око.

Святая скорбь, священная печаль.
Душа сейчас звездою восходила
Из темноты. И озарилась даль,
И прилила неведомая сила.

И вот тогда умолкли все слова,
И слёзы сердце слили с океаном.
Душа взошла из тьмы. Душа жива.
И входом в вечность оказалась рана.


* * *

Есть непреложное деленье,
И все мы делимся сейчас
По степени проникновенья
Нас в свет и света – в нас.

И если он проник глубоко,
И если мы в него вошли,
То просквозило Божье око
Слепую тяжесть всей земли.


* * *

Не знаю кто, не знаю где –
Есть только блики на воде,
Есть только очень нежный цвет
И ничего другого нет.

О, Господи, как тайный маг,
За мигом миг, за шагом шаг
Ты достаёшь мне из глубин

То, чем владеешь Ты один.
И, видя блики на воде,
Я знаю кто, я знаю где…


* * *

Всю жизнь смотреть, всю жизнь, весь век
На синих волн неспешный бег.
Не уставая никогда,
Следить, как синяя вода

Зазеленела, и на нас
Взглянул пронзивший сердце глаз.
Всю жизнь смотреть и, наконец,
Увидеть: в мире есть Творец.

И пробудиться ото сна,
Когда немая глубина
Во весь свой свет заговорит
И будет Божий взгляд открыт

Во все концы, во все края,
Во все пределы бытия.
Тогда взломай земной закон –
Ведь ты от смерти пробуждён.


* * *

Огонь! Огонь, спустившийся с небес.
И сердце дрогнуло, огнём палимо.
Блеск молнии? Воскрылья Серафима?
Что б это ни было – заслон исчез.

Неразрушимое! Сейчас Оно,
Как жизнь сама, как солнце, несомненно.
Завеса сорвана. Обнажено
Пред каждым сердцем, перед всей вселенной.

И как завяли гордые слова!
И тень исчезла, названная тенью!
О, это обнаженье Божества!
Единства нашего обнаруженье!


* * *

А за окном осенние деревья.
Огнь! Огонь! О, этот звон огня!
Призыв могучий бросить всё кочевье
И повернуть во глубину меня!

Так это правда, Господи, помилуй,
Что центр души, как центр Земли, - в огне?
Что не сгорает жизненная сила…
Она всегда пылает в глубине!


* * *

Ах, осень, осень золотая,
Который раз, который год
Ты открываешь мне, блистая,
Сквозь смерть в бессмертье тайный вход.
Сквозь смерть земную, не иначе, -
Всё, всё сжигает твой пожар, -
И сердце вместе с лесом плачет,
Благодаря за слёзный дар.
За годом год… А может, может –
Другого будет не дано.
Последний год на свете прожит…
Но как же сердце зажжено!
И что такое жизнь былая,
Вся вереница прошлых дней?
Ведь если сердце так пылает,
То что-то в мире есть важней
Всей этой зримой круговерти –
Болезни, времени и смерти…


* * *

Нас много только здесь, а там,
Откуда свет приходит к нам,
Там множеств нет. Там есть Одно,
В котором всё заключено.
О, если б мы сумели здесь,
Уже припомнить, кто мы есть!
Нас тьмы, и тьмы, и тьмы, и тьмы,
Но до единого все мы
Есть тот невидимый Один,
В котором и Отец и Сын,

Все сыновья и все отцы,
И все начала и концы.
Есть древо жизни. Все листы
На нем суть мы, но Древо – Ты.


* * *

Ты снова что-то хочешь мне сказать,
А я прислушиваюсь… Долго-долго…
Я точно моря замершего гладь
Под ясным небом. Я совсем замолкла,
Прислушиваясь к слову Твоему;
Но я ещё не знаю, не пойму,
Чего Ты хочешь… Нарастанье тиши…
Не отойду, покуда не расслышу,
Покуда не сумею передать
Всё то, что Ты так хочешь мне сказать.
Какое счастье просто быть с Тобою,
Стоять и слушать этот гул прибоя
Нездешних слов, неведомых речей…
Служить Тебе и быть совсем Твоей…


* * *

Я не предам Тебя, мой Боже.
Всё то, чем я владею, - хлам.
Я всё своё именье брошу,
Я всю себя Тебе отдам.
Я для Тебя – сосуд порожний.
Открыто всё. Препятствий нет.
Я не предам Тебя, мой Боже,
Я внутрь вбираю весь Твой свет
Твой свет, твой голос – ту сонату,
Где дышит сил Твоих прибой.
Я не предам Тебя, Вожатый,
Я с каждым звуком – за Тобой.
О, рокотание прибоя,
Накаты полнобытия.
Я заменю себя Тобою.
Уже не я, уже не я.
Не я, а Ты в глубинах сердца.
С меня достаточно. Ты сам –
Возжженье жизни, огнь бессмертья,
И я сей огнь не предам.


* * *

Бог – это жизнь и воскресенье.
Бог – это противотеченье,
Всей тяжести противовес,
То, что идёт наперерез
Стихии, всем её законам,
Совсем не Богом утверждённым.
Не спрашивайте как и кем –
Господь пребудет вечно нем.
Но только в каждое мгновенье
Бог – это жизнь и воскресенье.


* * *

Не спрашивайте «где». Уже нигде.
Не спрашивайте «как». Никто не знает.
Но вот оборвалась судьба земная,
И тихо на торжественном суде.
Насыщенная жизнью тишина
Недвижность Бога. Сил пересеченье.
И миллионы лет равны мгновенью,
И к вечности душа присуждена.


* * *

Умри, чтобы не умирать.
Не понимаешь? И не надо.
Но есть одна лишь благодать:
Покорность Богу. Вот награда

За все мучения земли.
Не действуй. Замолчи. Внемли.
Лишь только мёртвый входит в Бога.
Смерть есть великая дорога

В наполненную жизнью грудь.
Смерть не конец. Смерть это путь.
В замолкшем сердце Бог пророс.
«Я умер. Жив во мне Христос».*

* - слова апостола Павла


* * *

Лесные дебри… Боже правый.
Наверно, есть один лишь путь –
Нырнуть в творящий этот хаос
И захлебнуться, потонуть

Совсем без мысли о возврате.
И лишь когда весь мир исчез,
Очнуться в Божеских объятьях
И ощутить, что ты воскрес.

До дна исчерпано мгновенье,
И там, на дне его, ответ:
Без смерти нету воскресенья,
Без смерти жизни вечной нет.


* * *

Бог – стержень мира. Бог есть тишина.
Полнейшая. Ни ветерка, ни пены.
Та чаша жизни, что полным-полна
И для стихии неприкосновенна.

Всецелый неподвижный океан –
Миры объемлющее сердце Божье,
Которое не тронет ураган
И никогда ничто не потревожит.

Мою немую целостность храня,
Он на мои стенанья не ответит.
Бог – стержень мира. Он – внутри меня.
Пусть хлещет дождь, пусть с ног сбивает ветер,

Я не спрошу «зачем» и «почему».
Я укрощу молитвою тревогу.
Я все удары на себя приму,
Самой собою я укрою Бога.


* * *

Ещё одна чакона

Душа глаз на глаз с целым мирозданьем…
И вот она – задача всех задач:
Преодолеть страданием – страданье
И Божьей болью – человечий плач.

Ещё никем не хожена дорога.
Ты – первый путник. Ты совсем один.
О, этот труд отыскиванья Бога
В сердечной глуби – в глубине глубин.

Ни проблеска. Последний звук смолкает.
Не шепчет ветер, вздохи не слышны.
О, Боже святый, тишина какая!
И вдруг из этой полной тишины

Вихрь поднялся. Он вырвался на волю!
В его дыханье огненном кружись!
Дыхание той светоносной боли,
Божественной, которой имя – жизнь.


* * *
Посвящается
Ирине Афанасьевой

А Он стоит за безутешным горем
Вот точно так, как за горами – море.
Вот так, как небо над моим окном.
Он не ломает, Он раздвинул дом.
Он – Адонай, Егова, Элоим –
Стучит в тебя, чтоб стать жильцом твоим.
К тебе, Свой взгляд бездонный наклоняя,
Он попросил: будь домом для Меня,
Принять Меня пусть сердцу хватит сил.
Твой Бог меня сегодня посетил.


* * *

Дорога к Богу – по ступеням
Молчанья до исчезновенья
Себя, до превращенья в путь,
Ведущий прямо в Божью грудь.
Но ты уже не ты. Теперь
Ты только путь, ты только дверь, -
Ничто, не мало и не много,
Наполненное целым Богом.


* * *

День длится, как Дерево, длится, как лес.
День длится, и длится, и длится.
И тянется сердце в пространство небес,
Туда, к пролетающим птицам.
Туда, к облакам серебристо-седым
Да к птичьим бескрайним дорогам.
О, только бы время не стало пустым,
А полнилось лесом и Богом!


* * *

Я погружаюсь вглубь за кладом,
Душе моей коснуться надо
Тех самоцветов, из которых
Вдруг разгораются просторы.
И в пламени листов осенних
Пылает весть о воскресеньи.


* * *

Есть в хаосе просвет миропорядка,
Теченье Духа – тайная струя.
И каждый стих мой – новая разгадка
Загадочного смысла бытия.
И чем она внезапней, чем случайней,
Тем достоверней вечные черты.
Ведь каждый стих – прикосновенье к тайне,
Её свеченье в недрах темноты.


* * *

Ты знаешь, что такое сказка?
Та вспышка или же та связка
Всех вспышек, всех случайных бликов
В черты единственного лика.
Тот звон, то самое «да будет»,
Что нам доносит весть о чуде.
Умеет в мире только сказка
Незримой правде дать огласку
И в неподвижное мгновенье
Ввести нас прямо в воскресенье.


* * *

Передо мною лес. О, Боже,
Передо мною снова лес.
Вот почему и вправду может
Душа пропеть: Христос воскрес!
Лишь потому возможно чудо,
Что появилась Дверь в стене.
Есть вход вовнутрь. И лес – повсюду.
Не только рядом, он – во мне.
И жизнь нигде не ставит точку,
А открывает в вечность вход.
Христос воскрес! Ведь сердце – почка,
В которой Бог живой растёт.


* * *

Бог своё дело вершит в тишине.
Шум весь творим мы сами.
Осенью этой увиделось мне,
Что тишина – это пламя.
Если, лукавый, в Господнюю тишь
Вступишь – сгоришь.


* * *

Сыплются, сыплются листья, как слёзы…
Жизнь отлетает с высокой берёзы
И золотыми трепещет крылами,
Вдруг заплеснув негасимое пламя
В душу.
О, чистое пламя без дыма!
Скоро, о, скоро жизнь станет незримой,
Скоро, о, скоро немая жар-птица
Будет из дали холодной светиться.
Но открывается сердцу сегодня
То, что вся жизнь наша – пламя Господне,
То ни на миг негасимое пламя,
Что, отлетая, трепещет крылами.


* * *

А ветка что-то хочет мне сказать.
Осенний ветер чуть листы колышет.
Я слышу шёпот… И опять, опять…
Я различаю. Слушаю. Я слышу
Всё то же слово из Господних уст,
Повторенной веткой одинокой.
То, что шепнул неопалимый куст
Там, на горе, застывшему пророку.
Осенний лес горел, как Божий глаз,
А Слово было золотым обвалом.
Все десять заповедей мне сейчас
Склонившаяся ветка диктовала.
И буквы вспыхивали, как огни, -
То там, то здесь внезапно загорится…
А вы считали, верно, что они
Раз навсегда застыли на страницах…


* * *

А Свет глядел в мои глаза,
Свет прямо в душу мне глядел.
Он так глядел, что всё сказал.
Да, всё сказал, что Он хотел.
О, слов светящихся прибой!
Горение в лесной глуши…
Чем говорит Он? Всем собой.
Всем, всем собой для всей души…


* * *

Ты исчерпать вовек не можешь
Неисчерпаемости Божьей.
Ведь, что ни день и что ни час,
Вновь открывается запас.
Чего? Да жизни, жизни, жизни,
Которая внезапно брызнет
Осенним золотом кленовым –
И ты опять родишься снова:
И снова исчерпать не сможешь
Неисчерпаемости Божьей.


* * *

Ты говоришь. Ты говоришь!
Я слышу, Господи, я слышу.
И разгоревшаяся тишь
Всё шире, всё мощней, всё выше.
Как пламенеет тишина!
Ты погрузить всё сердце просишь
В огонь. Вот для чего нужна
Твоя пылающая осень.


* * *

I
Что значит золото осеннее,
Пылающий осенний лес,
Небес внезапное вторжение,
Огонь, сошедший к нам с небес?

В огне даётся нам прозрение:
Смысл непостижный – постижим
Лишь только пламенным горением…
И мы горим, горим, горим.


II

Весь лес октябрьский в огне.
Взметнутся искры – только тронь!
Здесь всё напоминает мне,
Что Бог – огонь! Огонь! Огонь!

И Он сейчас глазам открыт
И пламенеет, тьму круша.
И вот горит, горит, горит
Неопалимая душа.


* * *

Осень ясная, погожая.
Как сверкают янтари!
Приоткрылась тайна Божия,
Засветилась изнутри.

Знаю, золото осеннее
Отгорит, но в глубине
Не останется сомнения
В Том, Кто вечно жив в огне.


* * *

Жёлтыми, бурыми, рдяными
Стали осенние листья.
Лес мой, расписанный заново
Вечной невидимой кистью.

О, как он просит внимания!
Всё во мне смолкнуть готово.
Господи, это послание.
Господи, это же Слово.

Знаю я, слышу я – должно нам
Душу собрать воедино!
Как же не видеть Художника
За совершенной картиной?!

Как не провидеть нетленное
За приоткрытою дверью?
Как не рвануться мгновенно нам
Прямо к Нему в подмастерья?


* * *

Закатный луч застрял в листве густой,
И, Боже мой, с какой великой силой
Я поняла: есть стержень золотой.
Есть Ось, которая мира пронзила.

Всё мирозданье светом налилось,
Как соком плод… зачем же слов так много?
А я стою, пронзённая насквозь,
Как лес лучом, просверленная Богом.


* * *

И воцарилась тишина,
Какой душа ещё не знала,
Как будто полная луна

Внезапно озарила скалы.
Как будто бы из глубины
Взошло всё то, что в ней сокрыто –
Что много более луны
И звёзд толпы многоочитой.
Объяв собою высь и дол,
Связав узлом все жизни нити,
Над царством плоти Дух взошёл
Её всевластный повелитель.
И вся враждующая тварь
Затихла у Творца в объятье.
И стало ясно вдруг, кто царь,
Кто наш владыка и создатель.
Огнь разрушительный потух.
Одно осталось в мире пламя –
Творящий Дух, тишайший Дух,
Повелевающий громами.


* * *

I

Жизнь движется к невидимому краю,
Доходит до неведомой черты.
И я со светом вместе умираю,
Чтоб вместе с ним восстать из темноты.

Из тьмы великой не приходят вести,
Но лишь одно бесспорно знаю я:
Мне надо быть всегда со светом вместе,
И буде жить всегда душа моя.

II

Со светом слиянье, со светом соитье –
Конец всем деяньям, конец всем событьям.
Ни зим и ни лета, ни льда и ни зноя –
Что будет со светом, то будет со мною,

В едином горенье, в одном океане –
И нету блаженней такого слиянья.


* * *

Вихрь холодный дохнул пустотой.
И, хотя закрываются выси,
Разрастается свет золотой,
Что от солнца совсем не зависит.

Лес осенний в священном огне.
И, как ветер ни рвёт и ни вертит
Всё вокруг, что-то крепнет во мне,
И совсем не зависит от смерти.


* * *

Что значит предстать перед Богом?
Я вижу, я внемлю, я – вот.
Ни радость, ни боль, ни тревога –
Ничто меня не отвлечёт.

Не сдвинусь ни влево, ни вправо –
Уже никакой суеты.
Сегодня бессилен лукавый –
Мне нужен один только Ты


* * *

Не знаю, скоро иль нескоро
Растает время, словно дым,
И мы с тобой взойдём на гору
И, как пространство, замолчим.

И склоны, и прибрежный камень,
И пенистый морской прибой –
Всё, всё пространство станет нами,
И всем пространством - мы с тобой.

И мы очнёмся вдруг в отчизне,
Где дней прошедших – ни следа,
Где станет ясен смысл жизни
Так, как нигде и никогда…

Он в том, чтобы раздать богатство –
Весь скопленный за годы хлам,
И до конца Тому отдаться,
Кто весь до капли отдан нам.


* * *

Боже мой, ликуя и любя,
Всё и всех, как солнце в день погожий,
Нищий духом потерял тебя
И богат одним Тобою, Боже.

Каждый день земного бытия
Он Тебя во всём и всюду ищет.
И «да будет воля не моя,
А Твоя», - промолвил самый нищий.


* * *

А ветер качает деревьев вершины,
Колеблет и треплет верхушки берёз.
А к горлу подходит и давит лавина
Скопившихся в сердце непролитых слёз.

А ветер высокие ели тревожит
И шлёт облака на небесную гладь.
Взгляни в моё сердце, прости меня, Боже,
За то, что мне слёз ни пролить, ни унять,

За то, что нет силы, прости меня, Отче!
Но буду ли жить, или завтра умру,
Твори Свою волю, верши, что захочешь,
А я – как вершины дерев на ветру.


* * *

Как мне сказать, что ничего
Важнее сердца Твоего
На свете не было и нет?
Что надо только этот свет
Вбирать в себя из глаз Твоих.
Ты бесконечно прост и тих.
И что такое все мечты?
Нам нужен ты и только Ты.


* * *

Я вновь тону. И вновь прошу: спаси!
И вновь смотрю наружу, в двери ада,
И не могу промолвить: «Ты еси,
А больше сердцу ничего не надо».

Я говорила это столько раз,
И, Боже мой, я правду говорила.
Но Ты скрывался неизменно с глаз,
И угасали сразу все светила.

И вот, глаз на глаз с собственной судьбой,
Я всё ждала в огне и в море брода.
Мне надо было внутрь – вслед за Тобой,
А я, как Пётр, камнем шла под воду.

И вновь всю душу покрывала мгла,
И вновь и вновь меня бросали силы,
Чтоб вновь и вновь припомнить я смогла,
Что лишь внутри восходят все светила.


* * *

И вот, как громом поражённые,
Как вкопанные мы стоим.
Вокруг – весенние, зелёные,
С узором лёгким кружевным

Деревья. Знаю наизусть уже –
Их тыщу раз видала я, -
Но это явное Присутствие
Великой тайны бытия…

Но этот миг пересечения
Вот с тем, что созидает нас…
И вся душа в повиновении
Готова выполнить приказ –

Жить так, как та сосна безмолвная
И в озере её двойник.
Жить жизнью истинною, полною
Не миг один, а каждый миг!


* * *

Что значит обратиться к Богу?
Почувствовать живую связь
Вот с этой бездной многоокой,
Что мириадом звёзд зажглась.

И в сердце ощутить мгновенно
Горящий столб, прокол огня,
Поняв внезапно: центр Вселенной
Находится внутри меня.

О, это стягивание далей
В одну горящую ладонь!
Слова ушли. Минуты стали.
И вдруг – огонь! Огонь! Огонь!


* * *

Не вихрь стихийный, нет, не ураган.
Он никогда мне господином не был.
Внутри меня – недвижный океан,
В котором отражается всё небо.

Глаза распахнуты, открыт мой слух,
И льётся свет в меня, и льются звоны.
Нет, не стихия, а творящий Дух,
Никем на свете не порабощённый

И не поработивший никого.
Не внешний натиск – внутреннее пламя.
Огонь священный сердца моего,
Что слит со всеми жаркими сердцами.


* * *

Господи, я Тебя вижу.
Господи, я Тебя знаю.
Сердце моё погружалось
В Твой нескончаемый свет.
Как бы меня ни терзала
Страшная мука земная,
Мой Господин совершенен –
Вот мой бессменный ответ.
Господи, Господи, Боже,
Сколько Ты вынести можешь!
Боль моя стала Твоею –
Стала Господним крестом.
Ты – всем напастям открытый –
Станешь моею защитой.
Но, что бы ни было с нами, -
Всё не про то, не о том:
Как ни бесчисленно много
Слов – все они не про Бога.
Сколько б мы ни рассуждали,
Всё не про это, не так.
Господи, кто Тебя видел,
Тот позабыл об обиде,
В сердце лучей перекрестье
Вдруг пробуравило мрак.
Смерти дыханье всё ближе.
Жизнь на исходе земная. –
Но не про то, не про это
Твой просиявший ответ.
Господи, я Тебя вижу.
Господи, я Тебя знаю.
Сердце моё погрузилось
В Твой нескончаемый свет.


РАЗДЕЛ 3

ТИШИНА ЕСТЬ ПУТЬ



I

А тишина есть Путь. Дорога
В мою неведомую Суть.
Да, тишина приводит к Богу,
Но это очень долгий Путь.
Дорога Духа – затиханье.
Стихает всё: стремленье, сны, -
Душа в великом океане
Плывёт по волнам тишины.
Их много. Бесконечно много.
О, только бы хватило сил!
Лишь только тот дойдёт до Бога
Кто эти волны переплыл,
Взрастающие вал за валом.
Какой простор наполнил грудь!
А тишина всё нарастала…
Путь Духа – бесконечный Путь.

II

О, только вы не торопите
Меня, не мерьте мне минут…
Ветвей сцепившиеся нити
Меня ведут, ведут, ведут…
Такая длинная дорога!..
И если только не свернуть
С неё, то я дойду до Бога.
Живое Время – это Путь!
Мгновение – как стих в поэме,
Блажен часов неспешный ход…
Не убивайте только Время,
И Время в Вечность вас введёт.

III

Есть тишина, есть откровенье.
Душа до дна растворена…
Весть о великом единеньи
Доносит сердцу тишина.
Как будто Зодчий мирозданья
Сзывает всех в тишайший час.
О, только б не прервать молчанья,
Соединяющего нас!..



* * *

I

Набирать тишину надо долго,
Так, как чашей серебряной снег,
Чтобы те, кто навеки замолкли,
Не казались бы тише нас всех.
Надо долго безмолвие слушать.
О, как времени надобно много,
Чтоб покоем наполнить всю душу
И нечаянно встретиться с Богом.

II

Бога узнают нечаянно,
Бога узнают нежданно.
Он ничем неотличаемый,
Ни гвоздей на Нём, ни раны,
Ни знамений нет, ни молнии,
Ни громоподобной речи.
Но когда всё сердце полное –
Неминуемая встреча
Происходит во мгновенье,
Как лучей пересеченье.


* * *

О, этот долгий, долгий путь
От самого себя до Бога!..
Случайно б только не свернуть,
Не потерять бы вдруг дорогу.

Как много дней, а, может, лет
На заповеданную встречу
Идти за Деревом вослед,
Или за Сыном человечьим.

За музыкой, за кем-нибудь –
Проводников на свете много.
Но не за тем, кто знает Путь, -
За тем, кто сам и есть Дорога.


* * *

Деревья не дают ответа
На нескончаемый вопрос:
Зачем так тяжко в мире этом?
Зачем на свете столько слёз?

Рябины гроздь средь тёмных веток,
В зелёной гуще алый след…
Деревья не дают ответа,
Деревья сами есть ответ.

Ответ безмолвный с нами рядом,
И только в этом благодать.
Искать ответов нам не надо,
А надо нам ответом стать.


* * *

I

Если вынести всё бремя,
Всей земли немую тяжесть,
Если внутрь вместить всё время,
Не терять ни дня – вдруг ляжет
Там, за ним, в дали туманной,
Океан. Тебе на встречу
Дунет ветер с океана,
Называемого Вечность.

II

Нет, не расплывёмся дымом, -
Что-то есть, что не разрушить.
Время неостановимо
Нам наращивает душу.
За мгновением мгновенье,
Наполненье, углубленье,
Неустанное движенье
К стану Бога – становленью.

III

На сосне задержался луч.
Здесь запрятался в вечность ключ.
Не придавит нам тяжесть плечи.
Этот ключик откроет вечность,
Но откроет лишь перед теми,
Кто поймёт, как священно время.


* * *

И растёт, растёт в молчанье
Чувство связи с небосводом,
С целым лесом, с каждой веткой,
Чуть качающей листы.
Домолчаться до великой,
Нескончаемой свободы,
Домолчаться до последней,
До глубинной правоты…
Если трепетное сердце
С бесконечностью едино,
Если в сердце уместилось
Всё свечение зари –
Нет тогда над ним владыки,
Нет у сердца господина.
Центр мира – ось Вселенной –
Не снаружи, а внутри.
Есть светящаяся тайна
У морей, долин, полесий.
Разглашает тайну эту
Запах трав и птичий свист.
Сердце, полное всем миром,
Всё и всех уравновесит –
Каждый падающий волос,
Каждый вниз слетевший лист.


* * *

Есть жизнь другая. В эту жизнь
Есть очень узкий вход.
Со всем богатством развяжись:

Бог в нищету зовёт.
Там обнажается родство
Всех душ. И молкнет речь.
Не надо слов. Там – ничего,
Способного отвлечь.
От жизни вечной! Но она –
Другая. И сейчас
Так непонятна и трудна
И так страшна для нас!
А вот деревья так живут,
И это им совсем не в труд.
И как они зовут меня
В жизнь вечную! День ото дня
Всё неотступней этот зов –
Без знаков, мыслей, и без слов…


* * *

Жить и значит всегда отвечать,
Слыша сердцем беззвучный вопрос,
Так, как чувствует водная гладь,
То, что ветер из дали донёс.
То дыханье незримых глубин,
Безымянности с именем Бог.
Знать в молчании: ты не один,
Знать, что жизнь есть немой диалог
Малой малости и высоты,
Жизни вечной и краткого дня.
Это Ты! Это Ты! Это Ты!
Святый мой, не остави меня!


* * *

I

И после всех земных событий,
И после всех несметных бед
Густой высокий лес увидеть,
Увидеть в нём сквозящий свет;
Услышать звук дождя по веткам
И ветра медленный прибой
И незаметно, незаметно
Придти в себя и стать собой.
И будет сердце биться тише
И различит благую весть
О том, что жизнь – уменье слышать
И видеть то, что вечно есть.

II

И ни о чём мечтать не надо –
Лишь чуткость уха, зоркость взгляда,
И никаких доктрин солидных,
А только знать душою всех,
Что Бог – простая очевидность,
Но лишь для внутренних очей.

III

Увидеть в мире можно очень много,
И всё же истина моя проста:
Уменье видеть – значит видеть Бога,
Всё остальное – это слепота.


* * *

I

Что я увидела сегодня?
Да то, что видела вчера.
Но есть ещё следы Господни
Вновь проступившие с утра.

О, это дуновенье Божье!
Благоуханный этот след!
Всё то же, что вчера, - всё то же:
Ель, сосны, - изменений нет.

И будет утро, будет вечер, -
Всё то же долгие года…
Но наша жизнь есть свежесть встречи
С тем, с чем сроднился навсегда.

II

А вот иному человеку
Мир слишком мал, исхода нет.
«Ночь, улица, фонарь, аптека»…
Аптека, ночь… А Божий след?


* * *

Дотронься до меня… но только так,
Чтобы достать сквозь кожу, сквозь всё тело,
Сквозь этот смертный, этот тяжкий мрак –
До точки, что звездою заблестела.

Дотронься вдруг до сердца моего
До малой точки среди бездны полой,
До света посредине НИЧЕГО,
До той иглы, что бездну проколола.

Я жду тебя. О, как же надо мне
Дождаться твоего прикосновенья
К той точке, проблеснувшей в глубине,
К тому неугасимому свеченью…


* * *

Стояли мы стеной к стене.
Но погоди, поверь –
Свет пробуравил вход во мне,
Душе раскрылась Дверь.
Пробита, дрогнула стена –
Здесь не тупик, а вход.
Моя душа растворена.
Но кто в неё войдёт?


* * *

Деревьям говорить не надо,
Деревьям надо только быть,
Открыться замершему взгляду
И ничего не говорить.
Когда окончатся кочевья
Души по тропам всех обид,
Она увидит вдруг деревья –
И наконец-то замолчит…


* * *

Здесь нет как нет пустых минут.
Деревья каждый миг ЖИВУТ.
И каждый их безмолвный миг
Так нескончаемо велик,
Их жизнь немая так полна,
Что целой вечности равна.
А вечность, вечность так тиха,
Как мы до первого греха.
Как он зовётся, этот грех,
Который разделил нас всех,
Который сердце отделил
От тайного истока сил?


* * *

И выступали вдруг они,
Как бы из-за кулис на сцену.
И оказалось всё в тени,
А высветлился центр Вселенной.

И тот, который мимо шёл,
Застыл, чтобы смотреть и слушать.
И все деревья, каждый ствол,
Вступил и из пространства в душу.


* * *

А война не кончается,
И не молкнет разлад.
А деревья качаются,
А деревья шумят.

Сколько жизни разрушено!
Сколько сомкнуто глаз!
Мы деревьев не слушаем,
Лес не слушает нас.

Над погибелью нашею,
Над доской гробовой –
Лес весенний, украшенный
Кружевною листвой.

Над иссохшими душами –
Океаны любви…
Лес любимый, не слушай нас,
Лес любимый, живи!


* * *

И зазвучала тишина,
Запела листьев позолота,
И сердцу сделалась слышна
Творца незримая работа.

О, тишины девятый вал!
В какой тиши творящий Гений
Нас воскрешал и создавал!..
Шумело только разрушенье…


* * *

Как хорошо, что небо так высоко
И так неспешны в небе облака…
Что нет часов – здесь не бывает срока –
И тянутся мгновенья, как века.
Как хорошо, что над землёй моею
Гряда прозрачных образов плывёт
И что так тихо, так блаженно зреет
Живое сердце, как Господень плод.
Не надо ни усилия, ни пота –
Лишь только с Богом крепнущая связь…
Вам кажется, что кончилась работа?
Она сейчас лишь только началась.
Она сейчас лишь только и возможна,
Та самая, сокрытая от глаз
Работа нескончаемая Божья
По воссозданью, воскрешенью нас.


* * *

Пусть буде бесконечно,
Бессрочно и безмолвно.
В лесу бы где-то лечь мне
И только слушать волны
Растущего прибоя.
О, этот шум древесный!..
Нальюсь, напьюсь тобою
И, может быть, воскресну…


* * *

Припомнит, Господи, припомнить
То, позабытое давно, -
Небес безмолвную огромность,
Их меркнущее полотно…
Душа становится большою –
Её вместить не в силах грудь…
Припомнить Бога всей душою
И всей душой к Нему прильнуть.


* * *

О, будь благословенно время!
О, только неизменно будь –
Прямой, открытый перед всеми,
Господень бесконечный путь.

О, будь всегда благословенным
В великой тишине своей –
Всецелый разворот Вселенной
И рост готических елей.

Уже ни слов, ни дум бесплодных.
Я вместе с ними, я – Пути.
И наконец душа свободна
Дышать, как ели, и расти.


* * *

Есть тишина, в которой смог
Мир развернуться постепенно.
Есть тишина, в которой Бог
Свободно расправляет члены.
И годы вовсе не прошли,
И было не навек прощанье,
И ты уже не ком земли,
А боговидное созданье.
?
* * *

Теперь закинь, пожалуй, сети.
Простор открыт, и смолкнул звук.
Далёкий берег незаметен,
Лишь море тихое вокруг.
И станет сеть тяжёлой глыбой,
Ты с нею справишься едва.
В неё, как трепетные рыбы,
Втекут забытые слова.


* * *

Когда время не проходит мимо,
Заполняется сердце миром.
Когда время не проходит мимо,
Дорастает душа до Памира.
И глядится с Богом око в око –
Дотекает устье до истока.


* * *

Деревья ввысь вознесены,
Заря легла на лица.
О, дай мне столько тишины,
Чтоб заново родиться!..


* * *

Слоистые, серые дали
И медленно тающий снег…
А ели высокие ждали.
Кого они ждали весь век?
И ели, и эти берёзы,
И тёмный овраг с ивняком
Роняли беззвучные слёзы.
О, Господи Боже, - о ком?
С какою великою силой,
Глубинное вспомнив родство,
Душа моя всех их любила
В ответ не прося ничего,
В холодную влагу одетых,
Седых, не считающих лет…
Какого желать мне ответа?
И что это значит – ответ?
На части любовь неделима,
И если наполнена грудь,
То любящий слился с любимым.
Одно только надо мне: будь!


* * *

Тихо дождь стучит по раме,
Мокнет переплёт оконный.
Жизнь неспешными шагами
Держит путь свой неуклонный.

Ничего, что всё темнее,
Что листы давно опали.
Только б, только б вместе с Нею.
Всё равно в какие дали.

Всё равно, какие вести
Принесёт мне день осенний.
Только б, только б с жизнью вместе,
Только б в такт её движенью.

Только б слиться с этим звуком,
С чутким плеском, с тихим звоном.
Укачай и убаюкай
И возьми в родное лоно!..


* * *

О нет, не громыхающая весть
И не прямая торная дорога,
А только лишь Поэзия и есть
Тропинка, приводящая нас к Богу.

Чуть-чуть дрожат осенние листы,
Скользит и уплывает струйка дыма,
И проступают тайные черты
И делают невидимое зримым.

Невидимое… Им наполнен весь
Притихший лес и узкая поляна.
Оно не где-то там, оно вот здесь,
И не когда-нибудь, а постоянно.

Светящаяся вечная страна,
Куда веду следы из лёгких кружев…
Но только лишь Поэзия одна
В невечном мире Вечность обнаружит.


* * *

В согласии с вечерним светом,
В согласии с седой сосною,
В согласии с покоем веток,
В согласии со мглой ночною
Все споры тишина погасит,
И станет вся душа певучей.
Поэзия и есть согласье,
Поэзия и есть созвучье.


* * *

I

Всё то же, Господи, всё то же –
Мой старый лес, сосна моя.
Но перед сердцем – бездна Божья,
Святая тайна бытия.
И эти линии, извивы,
В густосплетении ветвей –
Таинственный, неторопливый
Бессрочный путь души моей.
Передо мной – загадка Божья
И нет такого мудреца,
Кто разгадать её поможет.
Ведь нету у Пути конца.
Он длиться, как мерцает млечность
Звёзд над безмолвием вершин.
Загадка Божья – бесконечность
Моей неузнанной Души…


II

Кто, кто когда-нибудь узнает,
Кто, кто же, наконец, поймёт,
Что затаила глубь лесная
И этот бледный небосвод?
И почему неторопливо
Часы проходят, как века,
Когда смотрю на переливы
Листвы и вверх на облака?
Я всё, что знала, покидаю,
Как будто старую тюрьму,
И, утопая, пропадая,
Вдруг нахожу себя саму.


* * *

И я вступаю в медленность ветвей,
Великий ритм, в совсем иную скорость,
И наконец-то всей душой своей
Я слышу мирового Дирижёра.
Я слышу, я угадываю. Вот
Внезапный блик, переплетённый с тенью,
Ещё один труднейший поворот,
Ещё одно точнейшее движенье,
То самое, какого просит Он,
То самое, что мне необходимо…
Так весь глухой круговорот времён –
Моё боренье с волею незримой?
О, Господи, я слышу голос Твой,
Душа сейчас внимательна и зряча.
Вступленье в вечный танец мировой –
Вот в чём моя великая задача.
И я вхожу в медлительность ветвей,

В их полные значения повторы.
И всей душой, всей волею своей
Прислушиваюсь к воле Дирижёра.


* * *

Умение входить в закат,
Умение ступать по водам.
С таким уменьем мир творят,
Развёртывают небосвода

Простор без края и конца
И зачинают звон певучий.
Уменье нашего Творца,
Которому Он всех нас учит.


* * *

Запутанность лесных извилин –
Витые, длинные дороги…
Деревья мне наговорили
Всё то, что нужно знать о Боге.
Наговорили, нашептали
Листвой кленовою и хвоей.
В ветвях просвечивали дали,
Весь лес был тихою молвою.
Мне оставалось только слушать,
Пока струилась речь живая,
Вот так же раскрывая душу,
Как рот ребёнок раскрывает,
Забывшись перед сказкой новой,
Затихнув перед тайной вечной…
Качался плавно лист кленовый,
Трепал берёзу ветер встречный.
Какая глубь открылась взгляду!
От слов осталось так немного…
О Боге рассуждать не надо.
А надо жить, внимая Богу.


* * *

А сроках забыть и о цели,
Забыть про заботы и труд,
И жить, как спокойные ели,
Как тихие сосны живут.

О близкой и дальней обиде,
О боли своей позабыть.
Я здесь для того, чтобы видеть,
Я здесь для того, чтоб любить.

Дойти до светящейся глуби –
Немой полноты бытия.
А любят меня иль не любят –
Забота уже не моя.


* * *

Свет тихо подбирался внутрь ко мне,
Всё бережней, всё ближе, ближе, ближе…
И вот уже в последней глубине
Он золото на нити жизней нижет.
И, тайное деяние верша,
Стирает он всесмертные приметы.
И засветилась медленно душа
Тем внутренним, неугасимым светом…


* * *

А если бы думать с деревьями вместе,
То мы бы услышали Божие вести.
То мы бы услышали, мы бы узнали,
Про вышние выси и дальние дали.
И мы в стороне от житейского шума
Всё думали б, думали долгую думу.
И вдруг получили бы тайное знанье
О том, что не будет у дум окончанья,
Что неисчерпаемы Божие вести
Для тех, кто их слышит с деревьями вместе.


* * *

И долго-долго там, во мне,
Святая музыка звучала –
Та песнь великого начала,
Те песнопенья в тишине,
Чреватой жизнетворным словом,
Та музыка первоосновы…
О, Боже, как Она тиха!
И как Она живёт глубоко!
В той глубине, где нет греха,
В той Вечности, где нету срока.
В той позабытой, в той, в которой
Ещё не ведают раздора
И беспрепятственно царят
Негромкий свет, глубокий лад…


* * *

Лес зелёный, лес любимый,
Веток сплетшаяся вязь…
Огоньком неугасимым
Осень в гущине зажглась.
Больше не бегут минуты,
Время вдруг лишилось сил.
Лес во мне все мысли спутал,
Все расчёты перебил.
Эта глубь и глушь лесная,
Тишина и крыльев взмах…
Больше ничего не знаю
О началах и концах,
О потерях и победах.
Счёт утрачен, смысл исчез.
Божий замысел неведом
И велик, как этот лес.
Танец в тайном хороводе,
Без дороги, без следа…
Лес в такую даль уводит!
Лес ведёт меня… куда?..


* * *

Меня не будет.
Будет только море.
Меня не будет.
Будет только лес.
Вода лазоревая будет вторить
Неизречённой нежности небес.

Меня не будет. Будет только это –
Немой разлив небесного огня.
Взгляд неотрывный ласкового света,
Который заново родит меня.


* * *

Покой растёт, как лист весной.
Как Дерево, как ствол сосновый.
Движенье за предел земной,
К недвижности Первоосновы.

Дорога от земли до звёзд
Сквозь все пороги и границы.
О, только б не прервался рост!
О, только б не остановиться,
Ни на часок не отдохнуть,
На полдороги не прилечь бы…
О, только б не прервался путь
Сквозь жизнь и смерть до жизни вечной.


* * *

Мой лес с чуть видными листами,
Мой Бог, который весь в пути.
Неважно всё, что перед нами,
Но если внутрь вещей войти…

Но если сердцем погрузиться
В мир так, как птица в небосвод,
То вдруг раздвинутся границы,
И всё, что рядом, внутрь войдёт.

И ты очнёшься, прозревая,
С минутой каждой вновь и вновь,
Что это значит – жизнь без края
И бесконечная любовь.


* * *

Сила жизни молчалива,
Молчалива и упорна:
Веток мягкие извивы,
В землю врывшиеся корни,
Взрывы почек, крыльев взлёты,
Гладь рассекший горный гребень –
Та незримая работа,
Что идёт в земле и в небе.
На виду у всех – потери,
На слуху – такие плачи…
Но незримому поверить –
Сердца смолкшего задача.
И на листьев тихой тризне
Ощутить живые корни,
Доверяя силе жизни,
Молчаливой и упорной.


* * *

Дождь медленный.
Дожить. Дождаться.
Чего? Не знаю. Молча жду,
Как ветки в никнущем саду,
И, как они, иду, иду,
И путь не может оборваться,
Покуда я с дождём одно,
Покуда всё в слезах окно.
Я вне времён. Я в океане.
И всё же длится ожиданье.
Чего? О, Господи, прости.
Ты сам есть Путь. И я в пути.
Ведь у души нет окончанья…


* * *

Вал лесного шума,

Звук Первоосновы…
Не прервите думой,
Не спугните словом.
Всё вольней, всё глуше,
Всё родней, всё тише…
Только наши души
Сможет Бог услышать.


* * *

Как медленно растут деревья
И наконец-то, наконец
Немой внимательный Творец
Глядится тихо внутрь творенья.


И вся душа, всё существо
Безмолвно входит в мир Его,
В дыханье своего Творца
В то, что не ведает конца.


* * *

О, этот капель перестук,
Любимый мной до боли звук,
Тот звук, который сердце знало
Ещё до своего начала
И будет знать после конца:
Ведь он опять втечёт в сердца,
Когда уже ничто мирское
Не отвлечёт нас от покоя,
От равновесия всех сил,
В котором Дух животворил
Всех нас; и вновь животворит
Всех тех, кто так глубоко спит…


* * *

По тропам дум заброшенных бредя,
Я вслушиваюсь в музыку дождя,
Ту музыку, которою полна
Застывшая на сотни лет сосна.
Ту музыку, которою давно
Немое сердце до краёв полно.
И чёрной ветки тоненькая нить
Застыла, чтоб её не перебить.


* * *

Ввысь в небо тянутся вершины,
И капли на ветвях горят.
И стоит голову закинуть
И утопить в лазури взгляд –

Такую ощутишь свободу,
Что неожиданно поймёшь,
Кто ты такой, откуда родом,
И как легко отбросить ложь

Всех знаний. Из семян небесных
Мы вышли. В небе наша суть.
И сонм деревьев бессловесных
Так неустанно держит путь

Обратно в небо, золотыми
Листами медленно шурша,
Светясь на солнце… А за ними,
За ними следом – вся душа.


* * *

Куда ты?
- Здесь словам граница.
И всё же, слушай мой ответ:
Туда, где тайно жизнь творится,
Туда, откуда всходит свет.

Кто, кто в тот мир проникнуть может,
Который, точно небо, тих?
Туда лишь те живые вхожи,
Кто вхож в святая всех святых.


* * *

Шуршит листва, журчит вода,
Колышется под ветром нива,
И говорит всегда, всегда
Моя душа без перерыва.

Так волны, пеною шурша,
Приносят вести с океана.
И если говорит Душа,
То надо слушать постоянно.

Мелькает луч среди листвы,
Не молкнет звон в зелёной чаще.
Сотрётся грань, сольётесь вы –
Внимающий и говорящий.


* * *

Зелёное море, зелёное море,
Зелёное море листвы.
Лес светом наполнен –
зелёные волны
И просверк, наплыв синевы.

О, Господи Боже, кто хочет, кто сможет
Вот в этих волнах потонуть,
Тот в то же мгновенье
Найдёт к воскресенью
Кратчайший, единственный путь.

Ни стен, ни границы,
Беги, чтоб зарыться
В том сердце, что растворено,
В том необозримом,
В великом, любимом…

А как Его звать – всё равно.


* * *

Высокие деревья – это души,
Вот те, которые любили нас
Давным-давно… Чем тише и чем глуше,
Тем нам ясней, что любят и сейчас.
Тем нам ясней: всё, что проходит, - малость.
Пришло, ушло, и не вернётся вновь.
Ну, а Душа – она навек осталась,
И, Боже мой, какая в ней Любовь!
Собою никого не заглушая,
Всей боли и всей смерти вопреки,
Она спокойна… До чего большая!
И как деревья эти высоки!
Вхожденье в выси, погруженье в глуби,
Где плоть не давит, не бушует кровь…
За что Деревья нас с тобою любят?
Да ни за что – они и есть Любовь.


* * *

В мире утро раннее
Не бывает тише.
Божие дыхание
Надо мне расслышать.
Буду наготове я –
Ни шажка, ни вздрога.
Тишина – условие
Для дыханья Бога.
Из какого семени
В сердце входят звоны?
Остановка времени,
Мир заворожённый.
Творческому гению
Всё сейчас возможно –
В мире нет движения,
Есть Дыханье Божье.


* * *

Он рядом с Нами, райский сад,
Как прежде, Богом полный.
О, сколько сердцу говорят
Древесные безмолвья!

И в каждый бессловесный миг
Перевожу я снова
На человеческий язык
Божественно слово.


* * *

Синеет гор высоких ряд.
Нет, неспроста они молчат.
И так спокойно неспроста
Торжественная немота
Всё сердце превратила в слух,
И слышен стал беззвучный Дух,
Который внятно говорил:
На всё, что нужно, хватит сил.


* * *

Снова раздвинет мне грудь тишина,
Сердце омоют внезапные слёзы.
Я никому ничего не должна,
Только вот этим высоким берёзам.
Снова коснётся лица моего
Ветки колышущий Дух светоносный.
Я никому не должна ничего,
Только вот этим вознёсшимся соснам.
Всё, что я знала, развеялось в дым,
Молкнет всех дел и долгов вереница.
Я никому не должна – только им,
Но перед ними я вечно должница.
Годы идут и идут, ну и пусть.
Слышатся сердцу безмолвные речи…
Только всей жизнью своей расплачусь,
Всею душою своею отвечу.
?


РАЗДЕЛ 4

ТАКОЙ ПРОСТОР!


I

Почему я всё время о Боге?
Потому что созвездья горят,
Потому что ведут все дороги
В золотой бесконечный закат.
Потому что мне единоверцы
Все, кто в небе готов потонуть,
Потому что раздвинулось сердце.
Потому что расширилась грудь.

Есть закон очень точный и строгий:
Всё сосчитано в нашей судьбе.
Почему я всё время о Боге?
Потому лишь, что не о себе.
Потому лишь, что шепчутся ветки,
И пьянит своим запахом бор.
------------------------