Эх, как весело нынче в растерзанной мною квартире!
На обоях салат, холодильник умылся в вине.
На полу виноград, вся посуда, икра, апельсины...
В общем, всё, что стояло на праздничном нашем столе.
Твой портрет, дорогой, отхлестала букетами роз.
Не смотри на меня своим волчьим прищуренным взглядом!
Заглянула я в зеркало – тут же родился вопрос:
«Чьё лицо, на котором смешались и тушь и помада?»
Вы простите, соседи, за бешенный, дикий мой вой.
Накопилось, не в силах была я нести эту ношу!
Одиночество бродит по комнатам следом за мной.
Шепчет приторным голосом: «Тихо, тебя я не брошу!»
От него отбивалась, круша и громя всё вокруг.
Умоляла: «Уйди! Прочь из дома! Тебе в нем не место!»
А оно повторяло своё: «Успокойся, я друг!
Я на веки с тобой, ты моя, Златовласка - невеста!»
Как затушенный нервно окурок, лежу на полу.
Поднимайся, хорош! Сильным плакать, никак не пристало!
Минут десять ещё полежу. Улыбнусь. Закурю.
Часы полночь пробили, девятое марта настало...
На обоях салат, холодильник умылся в вине.
На полу виноград, вся посуда, икра, апельсины...
В общем, всё, что стояло на праздничном нашем столе.
Твой портрет, дорогой, отхлестала букетами роз.
Не смотри на меня своим волчьим прищуренным взглядом!
Заглянула я в зеркало – тут же родился вопрос:
«Чьё лицо, на котором смешались и тушь и помада?»
Вы простите, соседи, за бешенный, дикий мой вой.
Накопилось, не в силах была я нести эту ношу!
Одиночество бродит по комнатам следом за мной.
Шепчет приторным голосом: «Тихо, тебя я не брошу!»
От него отбивалась, круша и громя всё вокруг.
Умоляла: «Уйди! Прочь из дома! Тебе в нем не место!»
А оно повторяло своё: «Успокойся, я друг!
Я на веки с тобой, ты моя, Златовласка - невеста!»
Как затушенный нервно окурок, лежу на полу.
Поднимайся, хорош! Сильным плакать, никак не пристало!
Минут десять ещё полежу. Улыбнусь. Закурю.
Часы полночь пробили, девятое марта настало...
Обсуждения Вот такой праздник