Божественная сущность мысли, тема на потом

Гордимся достиженьями родной земли и тени,
Цивилизацию построив на чужой крови и лени.
Животное сознанье в теле тупо бережем,
Божественная сущность мысли, тема на потом.

Забота личная, стремление экстаза жира,
Как неизбежность – молоко укиснет для кефира.
Простить, понять, не ведаем в ночи добра,
Погрязли в личных пунктах дрожжевого зла.

На разум опираются толчки науки быта,
Как на тела, пристрастные увечья паразита.
Застыло сердце человека каменного века,
Застыло сердце для любви у рода человека.

Братоубийство масс одним слепым концом,
Мы называем совершенством мира, храбрецом.
Любить друг друга, это примитив средь бури,
Убить друг друга – жизни наш призыв, в ажуре.

Ничтожность мысли о начале жизни в мире,
Враз в материальность окунула смыслы в тире.
Краеугольный камень веры обратился бытом,
А Бытие, лишь сказкой, сном давно забытым.

Духовная подвижность в сменах растерялась,
Отбросили этически нормы в леность и усталость.
Религии повсюду вырождались в спорах страсти,
Тысячелетия и нетерпимость в сворах власти.

«Мы верные, другие, не верны закону Бога»,
«Мы лучшие приемники, храним устой жестоко»-
Губительные формулы, морей кровавых дали
Во имя тех, кто о Любви и жизни здесь мечтали.

Последствия плачевны, вера пропадает в мести,
Религия на место духа, надевает тело жести.
И извращенные религии по ныне душу угнетают,
И Слово светлое на ложь корыстную меняют.

Наука смысла молода, и жить людей не учит,
Все отрицает, что не видит, душу тленом мучит.
Невежество – сужденье обо всем незримом, смех.
Антагонизм – как правило, слепо среди прорех.

Живем в своем мирке, боимся расставанья.
Страх пред неведомым, тела полны отчаянья.
Все необычное в темнице запылилось жуткой,
И тленность мысли в разумы вселилась уткой.

Мы служим идеалу, а другие уничтожим разом,
И заблуждения рьяно множим под матрасом.
Терпимость обуздали, под натугами пружин,
Завоевать кусок земли, за счастье для машин.

Границы разделили путеводное начало жизни,
Послужим только личному, своей отчизне.
Не дня не видно без войны, противоборств и лжи,
Фанаты эгоизма для обжорства гонят купажи.

Повсюду злоба, ложь и темнота повисла,
Сознанье в хаосе; добро, любовь без смысла.
Мышленье злобное, ответственности в лицах нет,
Сомнением нарушен и светой, космический обет.

Самоубийство грезиться во снах и днях природы,
Тела дарующую Мать, пугают роды.
Яд произвола созданный уздой и спросом,
Жизнь на земле поставил под немым вопросом.

Кристаллы мрака изнасытили земное чрево,
И эманации мышления не познают покоя древа.
Дух бешенства и отрицания сравнял тела,
И обособленность затмила неземные купола.

Больна планета ненормальными речами срама,
Горячка отравления кислот со щелочами, драма.
Призыв земли к врачу любви вселенной,
ГлушИм потугами толпы слепой, надменной.

Советов много светлых поступает вечность,
Но мы в страстях застоя топим бесконечность.
Недальнозоркие готовы видеть, но безумство
Корысть и нудство ныне, а не вольнодумство.

Духовно одичавшие в стремлениях печали
Мы не себя, друг друга, в правде уличали.
Мир погружается в последствия деяний мысли,
Живем согласно року в путеводном эгоизме.

Болезнь земли симптомами полна, слезами,
Мы лечим следствия, пытаясь познавать умами.
Война и миллионы душ наполнили пределы.
Несовершенство мира, вывод тьмы умелый.

Не уж то все случилось, можем иль не можем?
Неужто каждый дрогнет под усталой кожей?
Последствия являем для самих себя всю жизнь,
Остановиться время или снова круг и виражи?

Планета содрогается толчками жара и изжоги,
И миллионы слез, растаяв, предрекают эпилоги.
Природа, в трепетанье непрерывно находясь,

Насторожиться просит тех, кто рожей в грязь.

Безумия людские учащаются в умах и зреют,
Еще чуть-чуть, обратный адрес возымеют.
Уж можно видеть, как трясется мать в испуге,
За человеческие души, что сродни убийце и хапуге.

Но глухо ухо, темен глаз, надменно слово,
Пороки, скорби, боль и стоны для земли не ново.
И миллионы погибали на земле среди потуги,
Так скажет большинство, ревнивое к науке.

Во сколько жертв оценим исцеленье мысли,
Десятки миллионов злобой мы уже загрызли.
Приходит срок и продолжение виднеется уже,
От нас зависит, жить с землей иль в мираже.

История земли конечность может возыметь,
Людская злоба, как привычка, может очуметь.
Гигантский взрыв, и человеческого рода враг
Обрушит души в преисподнею, хаос, мрак…