Жизнь - извечный печальнейший тормоз

Жизнь – извечный печальнейший тормоз,
Хочешь так, а никак, никуда…
И стоишь, а рвануть бы, как можешь,
И молчишь – а сказать бы в глаза…
Не стыкуется, связаны руки,
Вязнут ноги в сплошной суете,
Столько мысли – тебе не до скуки,
Лбом и в стенку и в двери… - нигде.
Нету денег, нет нужных событий,
Не черед… и не та… и не тот…
Но, а мозг накален от наитий
И на части беспомощность рвет.
Да не может в смиренье, без шума,
Да не может сидеть или вспять,
Жизнь влечет и не хочется думать,
Но свое из нее вырывать,
Чтоб она поддавалась желаньям,
Чтоб она разбивалась от чувств,
Чтоб она потакала сознанью,
Чтоб тянула намеченный груз…
Чтобы вмиг отзывалась, как надо,
Чтоб служила тебе каждым днем,
А она, словно Богом проклятая…
Пред твоими желаньями – пнем…
О, ступени древнейших иллюзий,
Их душе отболеть, отстрадать,
Все пристрастья как связаны в узел,
Бог не даст не прибрать, не отдать.
Сам рукою ведет, Сам изводит,
Сам наметит и Сам уберет,
Сколько раз к долгой цели подводит,
Но душа только Божье пожнет…
Цель одна, а выносит другое,
Путь один, а другим поведет,
Иль надолго привяжет к покою
И затишьем ее изведет…
О ступени древнейших иллюзий,
Рукопашная с ветром во тьме,
Все пристрастья - греховнейший узел –
Разрубаются в Божьей игре…
Так устанет – глаза бы не видели,
А достигнет, но чувства пусты,
Добираясь, истлели иль выцвели
И к желаньям сгорели мосты…
Планы… планы… - роятся до боли,
Мысли… мысли… - в атаку идут… -
Так играет душа вечно роли,
Так ее за желания бьют…
Мир земной потрясает долгами,
Мир земной наделяет борьбой,
И перечит душе тормозами
И привносит нежданный покой…
Все размеренно долгими долями,
День за днем, в неизменной нужде,
Подается ее же мозолями
Чрез терпенье, чрез дружбу, в вражде…
Подается в любви и изгнании,
Подается в страданье и без,
Подается на грани отчаянья
И почти что всегда без чудес…
И избитая долгим желанием,
И набившая шишки на лоб,
Та душа замирает в отчаянье
И другой видит в жизни итог.
Да не ею игра та затеяна,
Не сама в дверь ломилась в судьбе
И другое ей было отмерено
В той нелегкой греховной игре.
Не она мир земной опечалила,
А ее мир земной, как ногой,
Не она в жизни что-то наладила,
Но Сам Бог и ее же рукой…
Все сбылось, только в жизни, как крайняя,
Обрела и другим отдала,
Улеглось, отболело отчаянье
И раздумьем себе воздала…
Для чего все крушила, метелила,
Для чего убирала с пути,
Для чего даже в Бога не верила,
Бесконечно желая идти…
А в итоге в душе разворочено,
А в итоге: ее – не ее…
Для чего себя столько морочила,
Подставляя себе же плечо…
Все сквозь пальцы, душа в потрясении,
В первый раз о себе, о душе…
И сама тормозит в невезении
И о смысле, и с Богом, в себе…
И не знает, что это – нетленное,
И не знает, что Бога нашла,
И не знает, что жизнь несмиренная
Ей смиреньем в конце воздала.
Это вынесет, этим утешится
И отложит в нетленный багаж,
В мираже ни за что не изнежится
И не примет сей долгий мираж…
Подостынет, не будет куражиться
И по жизни себя подгонять,
И на грех ее мысль не отважится,
И не сможет к рукам прибирать…
Но сначала – дороги печальные,
Тормоза и иллюзий плоды,
Но сначала Бог даст ей отчаянье
И раздумье о смысле пути…