Она

Рябь бежала по тихой реке, а по телу разряды стихии,
И она утопала в грехе, и прощали наверно грехи ей.
Эта девственность, как ручеёк, что впадает в открытое море,
Страсть гулящая ей невдомёк, нота тонкая в гиблом миноре…

Ей любовь предлагали взамен, и меняли на тело и ночи,
Утопала она и сей плен, был неистов и не был порочен,
По утрам просыпалась одна, кофе горький в руке сигарета,
Подымавшийся дым не со дна,с губ слетал в откровенье рассвета…

Обжигала, глотая печаль, опиваясь горчащим напитком,
Всё шептала: "Как жаль, как мне жаль, догорать не прочитанным свитком"…
Мирный вечер стучится в окно, неестественным праздничным блюзом,
Ей пора и любовь заодно, умирает невольничьим грузом.

Без ума, без ума, без ума, эта страсть без сомненья велика,
Погибала, тонула сама, полагаясь на таинство лика…
А Мадонна с младенцем впотьмах, всё смотрела печально и мирно,
Только скромный неистовый страх, с глаз струился потоком наивно…

Александр Канторович.