Хамелеон

Тот гордец – тираничен и мнителен, скуп -
Очень ценным он был наделен дарованьем.
Да! Самою судьбой... Из её щедрых рук -
Чувств своих и эмоций чужих пониманьем

Что ни слово ему – будто книжный роман,
Взгляд на жизнь посторонних – как сам её прожил.
Белым хамелеоном – от эмоций был пьян,
Черный хамелеон чьей-то скверною гложил

Мы так спешно о помощи просим, порой,
И тем самым от дара спешим отказаться, -
Он взмолился к фортуне, «к молитвам глухой»:
- Над достойной душой не позволь издеваться!

Я всем сердцем жив там, где другие мертвы -
Пролилось море слез, истязают потуги..
Так, по мере страданий, что на душу даны,
Не пора ли меня наградить за заслуги?

Если раньше Его опекала судьба,
То теперь не смогла быть к мольбе равнодушна:
- Наградить я хотела, однажды, тебя...
Но страдания? Что ж – получай, раз так нужно

Всё, чего он давно и так страстно желал,
Чтоб себя оградить. От любого волнения?
Нет же, не от любого. Не от пылких похвал,
Как бальзама на душу. Не от поклонения,

Непринявшей своей многогранности гнет,
Его сущности белого хамелеона...
Но теперь, только легкая тень упадет
На помост оградившего «князя» заслона -

Просыпается гордость, в холодном поту:
Вспоминая о том, как ей в жизни досталось,
Он имеет привычку попирать доброту,
Регулярно её принимая за слабость.

Только, вовсе не сила им руководит.
Это страх – вдруг, опять будет гордость задета;
Вдруг, опять, что-то слабости побередит?
Словно песня Его, что - всегда недопета -

Прорывается звучно из недра, где, в нем,
Нераскрывшийся гений однажды ютился.
Словно плачет виола – не настроил её,
И играть свой мотив так и не научился.

Тяжко слышать других несравненные пенья,
Не признав, что живешь за своими скорбя.
Презираешь других – в чем-то предал себя,
Если горд, если слаб - не проси избавленья.