Тону, распутница, в твоих глазах,
В росе волос серебряного цвета.
Мне отмеряет радость на часах
За плату ночь до самого рассвета.
Твоя улыбка - блеск и мишура,
Одетая цветастая манишка,
А жизнь полна неведомых утрат,
Потрепанна прочитанная книжка.
Познала грудь немало разных рук
И ласк холодных губы без пощады,
Но где-то в глубине не ясный звук
Души в цепях истерзанной нещадно.
Твоя любовь продажная – товар.
Имеет цену в твердой инвалюте
И раздевает щедрый гонорар
В любой постели даже неуютной.
Кто заплатил, имеет все права,
И тело знает грязную работу…
Томится, рвется из цепей душа,
Улыбка, а на самом деле рвотно.
Черно в твоих, распутница, глазах,
В тумане образ девушки приезжей.
Горел румянец раньше на щеках,
Теперь парфюм на коже постаревшей.
Будильник звоном выключил любовь…
Ждет дома маму маленькая дочка.
Домой с работы возвратится вновь
Душа и тело вместе на денечек.
В росе волос серебряного цвета.
Мне отмеряет радость на часах
За плату ночь до самого рассвета.
Твоя улыбка - блеск и мишура,
Одетая цветастая манишка,
А жизнь полна неведомых утрат,
Потрепанна прочитанная книжка.
Познала грудь немало разных рук
И ласк холодных губы без пощады,
Но где-то в глубине не ясный звук
Души в цепях истерзанной нещадно.
Твоя любовь продажная – товар.
Имеет цену в твердой инвалюте
И раздевает щедрый гонорар
В любой постели даже неуютной.
Кто заплатил, имеет все права,
И тело знает грязную работу…
Томится, рвется из цепей душа,
Улыбка, а на самом деле рвотно.
Черно в твоих, распутница, глазах,
В тумане образ девушки приезжей.
Горел румянец раньше на щеках,
Теперь парфюм на коже постаревшей.
Будильник звоном выключил любовь…
Ждет дома маму маленькая дочка.
Домой с работы возвратится вновь
Душа и тело вместе на денечек.
Обсуждения Тону, распутница, в твоих глазах