Воют волки сумрачными рощами,
Полнолунье начинает пир.
На угрюмом кладбище заброшенном
В склепе просыпается вампир.
Был при жизни графом-чернокнижником:
Губы алы, пламенеет взгляд.
Ныне околдует пограничников, –
Кровушки попьет он у ребят.
Рядом под забытою могилою
Шевельнулся вурдалак другой.
В башне, что рассыпалась руиною,
Был при жизни он простым слугой.
«Ганс! Лакей мой верный! Рад я встретиться!
Что ж ты худ и бледен, как луна?
Разлагаться начал! Не отвертишься,
Кровь для исцеления нужна!»
«Вашему сиятельству почтение,
Выглядите лучше, чем живой.
Хорошо питаюсь я, а тление –
Наведенный морок ведьмовской».
«Нет, спасу вассала я! Пойдем же, брат,
Здесь еды – навалом, батальон!
Научу, как кровь у парня забирать
Так, что даже не заметит он.
Помавай руками ты таинственно,
Чувственно сопи, дрожи ногой,
Тень ночную намети ресницами –
И солдатик до рассвета твой!»
«Ну, а если он не заколдуется?
Крик подымет – хоть забейся в рай?»
«Гансик, мальчик мой, ну ты же умница:
Сделай пальцы так – и напугай!
Только будь внимателен при высосе:
Если сдохнет – это ни к чему.
Нынешние люди очень выспренни,
Жуткую затеют кутерьму!»
Ганс подкрался к юному солдатику,
Глазом хлопнул и взмахнул рукой.
«Ты чего? Что – нарушитель? Братики,
Тут ко мне, блин, лезет голубой!
А воняешь! Морда ты немытая…»
Вспомнил Ганс, что надо напугать:
Зашипел, завыл, ресурсы скрытые
Вызывая – эх, япона мать!
«Батюшки! Он наркоман, наверное!
Ах ты, подлый гей-контрабандист!
Да, у погранца работа нервная,
Что ни ночь – то свеженький сюрприз!»
В общем, крови не досталось бедному,
Стал он упрекать: «Где мой аграф?
Лучше б я собаку съел безвредную,
Провокатор, ваша милость, граф!
Потерял последнее я ценное,
И глоточка я не приобрел…»
«Ганс! Балда ты просто неумелая,
Неуклюжий, старый ты осел!
О таких вампирах поколения
Смертных не могли бы и мечтать!
Ты приобретай-ка, брат, умения,
Чтоб вампиром настоящим стать!»
Тут петух вскричал, и ор пронзительный
Пару вурдалаков всполошил,
И помчались нежити стремительно
По могилам из последних сил
Полнолунье начинает пир.
На угрюмом кладбище заброшенном
В склепе просыпается вампир.
Был при жизни графом-чернокнижником:
Губы алы, пламенеет взгляд.
Ныне околдует пограничников, –
Кровушки попьет он у ребят.
Рядом под забытою могилою
Шевельнулся вурдалак другой.
В башне, что рассыпалась руиною,
Был при жизни он простым слугой.
«Ганс! Лакей мой верный! Рад я встретиться!
Что ж ты худ и бледен, как луна?
Разлагаться начал! Не отвертишься,
Кровь для исцеления нужна!»
«Вашему сиятельству почтение,
Выглядите лучше, чем живой.
Хорошо питаюсь я, а тление –
Наведенный морок ведьмовской».
«Нет, спасу вассала я! Пойдем же, брат,
Здесь еды – навалом, батальон!
Научу, как кровь у парня забирать
Так, что даже не заметит он.
Помавай руками ты таинственно,
Чувственно сопи, дрожи ногой,
Тень ночную намети ресницами –
И солдатик до рассвета твой!»
«Ну, а если он не заколдуется?
Крик подымет – хоть забейся в рай?»
«Гансик, мальчик мой, ну ты же умница:
Сделай пальцы так – и напугай!
Только будь внимателен при высосе:
Если сдохнет – это ни к чему.
Нынешние люди очень выспренни,
Жуткую затеют кутерьму!»
Ганс подкрался к юному солдатику,
Глазом хлопнул и взмахнул рукой.
«Ты чего? Что – нарушитель? Братики,
Тут ко мне, блин, лезет голубой!
А воняешь! Морда ты немытая…»
Вспомнил Ганс, что надо напугать:
Зашипел, завыл, ресурсы скрытые
Вызывая – эх, япона мать!
«Батюшки! Он наркоман, наверное!
Ах ты, подлый гей-контрабандист!
Да, у погранца работа нервная,
Что ни ночь – то свеженький сюрприз!»
В общем, крови не досталось бедному,
Стал он упрекать: «Где мой аграф?
Лучше б я собаку съел безвредную,
Провокатор, ваша милость, граф!
Потерял последнее я ценное,
И глоточка я не приобрел…»
«Ганс! Балда ты просто неумелая,
Неуклюжий, старый ты осел!
О таких вампирах поколения
Смертных не могли бы и мечтать!
Ты приобретай-ка, брат, умения,
Чтоб вампиром настоящим стать!»
Тут петух вскричал, и ор пронзительный
Пару вурдалаков всполошил,
И помчались нежити стремительно
По могилам из последних сил
Обсуждения Вампирская сага очень страшный стих