Я не могу на этот лист бумаги...

Я не могу на этот лист бумаги
Спокойно с равнодушием смотреть.
Беру перо и букв бежит ватага
На жизнь иль на стоическую смерть.

В забвении всегда должна быть вольность,
Но лишь себя хочу я оберечь
От этой славы скучной, словно повесть,
А также от сальериных предтеч.

Пускай придут, исследуют, коробят
Лет через сто, когда я буду нем.
Удачи вам, грядущие уроды,
И жду сюда, в мой подземельный плен!

Ах, милые! Не сможете добраться
Вы до глубин писательской души,
Я мысленно пожму вам руки, братцы,
И улыбнусь в полуденной тиши.

Я мукой славы вечной не страдаю
И не хочу известности тупой.
Я только об одном всегда мечтаю —
Чтоб оставаться лишь самим собой.

Весь этот шум — глумливая дремота,
Покой души мне драгоценный дар.
Я для себя лишь упрекну кого-то
И удержу презрительный удар.

Я разойдусь устами по дорогам,
Ведь я избрал благословенный путь —
Нести отчёт перед собой и Богом,
А не кидаться радостно в толпу!

И потому на белую бумагу
Я просто так уже не посмотрю.
Всегда внесу Божественное благо
И в этот лист, и в душу, и в зарю!