Иисус Назорей. Глава 3. Иоанн-Креститель

Рассвет — начало жизни одинокой,
Предрешена судьба моя была.
Меня воззвал Спаситель многоокий
И сохранил от плотяного зла.
Я жизнь свою всю посвятил смиренью,
Молился Богу я в пустынях много лет,
Питался саранчою и растеньями
И отхлебнул я всемогущий свет.
Вдали уже гул нарастает некий,
Идёт и брызжет затхлою слюной...
Он предвещает гибель человеку,
Уже рождается к ковчегу новый Ной!
Покайтесь, братья! Вещий сон мне был!
На землю вновь сойдёт Господне Царство!
Молился кровью я, остатком бренных сил,
Чтоб сверг Господь рок каторг и мытарства!

1-й у ч е н и к

Там, осеняя голубем пречистым люд,
Как гром небесный появился Некто...
И он не крестит, но к нему идут,
И говорят, что он великий лекарь!
Отец, пророк, мессия — помоги!
Ты иорданской пеной омываешь души!
Как саранча, кругом одни враги,
Но гниль их слов народу спелой грушей!

И о а н н
(задумавшись)

Хоть я не видел никогда того,
Кого уж кличут чуть ли не мессией,
Но слышал я, что за последний год
Он приобрёл в народе много силы.

2-й у ч е н и к

О, да! Но не везде туман и дурь
Обволокли пропащей черни уши...
Так фарисеи, чувствуя беду,
Прогнали назареев с их поганой чушью!

И о а н н

Нас, словно туч осенних, много,
А лихость назареев — это ветхий мост.
Учил я вас всегда молиться Богу:
Молитесь дальше, соблюдая пост.
Крестил я вас, как сотни лет назад...
Желудок набивал я всякой мерзостью недаром.
Нося верблюжью шкуру, угрюм был я, но рад
Призванью своему — зажечь умы пожаром!

А этот проходимец, зовущийся Иисусом,
Я слышал, что он любит испить в гульбе вина,
Что даже не постится, не молится искусно,
Он не превыше всех,
Тем более меня!

Вы часто с ними не вступайте в пренья.
Мы дети мира, и они нам не чета,
Они лишь тень...
Уже рассвет лучами-опереньем
Опоры строит нового моста,
С названьем день.