Подвиг Давида и смерть Саула

Давид униженный вернулся
В свой Секелаг, с другой бедой
Не смог он курсом разминуться,
Не ходят беды по одной.

В глазах черно, куда ни взглянет,
Лишь пепелища да угли -
На город Амаликитяне
Напали и огнём сожгли.

Непрошенные гости с юга,
Едва хозяин за порог,
Нагрянули. Лишь пёс напуган
Скулит, что дом не уберёг.

Прознали Амаликитяне,
Уж кто неведомо донёс,
Давид в отъезде на заданье,
Устроили в дому разнос

Оповещённые канальи,
А женщин и всех, бывших в нём,
Не умертвили, но угнали
В плен и ушли своим путём.

За всё Давиду отомстили,
Хоть так герой не поступал.
Противник рабства и насилий
В полон он пленников не брал,

А умерщвлял без разговоров,
О чём бы кто ни попросил,
И действовал на редкость споро -
Плач детский не переносил.

А здесь ни одного нет трупа,
Ни жён, ни даже сыновей,
А значит волосы рвать глупо
В отчаянье на голове.

Но поднял вопль Давид и плакал,
И весь народ с ним голосил,
Скулил побитою собакой,
Доколе плакать было сил.

И был Давид в смущенье крайнем,
Когда народ от скорби той
Хотел побить его камнями,
Забыв на миг, что он герой.

Его ж беда была сильнее,
Двух разом он лишился жён -
Ахиноаму, Авигею
С позором увели в полон.

И лишь надеждою на Бога
Он укрепился в этот час.
Откуда ждать ещё подмогу,
Когда всё разом против нас?

Согласно норме ритуальной
Давид у Господа спросил
Про пленных всех, кого угнали,
И хватит ли отбить их сил.

Спеши, преследуй и отнимешь! -
Бог дал ответ. Тогда – вперёд!
Шестьсот мужей судьбой гонимый
Давид на выручку берёт.

Поток Восорский встал преградой
(Жизнь невозможна без помех),
Форсировать его бы надо,
Но сил в достатке не у всех.

Четыреста бойцов с Давидом
Прошли сквозь воды наугад,
А двести разве что для вида
Вошли и сразу же назад,

Усталые остановились
И стали ждать на берегу,
Когда другие жён, как милость,
Вернут им через не могу.

Попался в поле на удачу
Им человек, идти не мог.
Тот египтянишка невзрачный
Им рассказал за связку смокв,

Что раб он, брошен по болезни
От голода здесь умирать,
Но может быть ещё полезен,
Когда его не убивать,

Не возвращать аристократу
Хозяину, в чём дать зарок.
И он раскроет им все карты,
Где дислоцируется полк

Тот самый, что с земли Иуды
Всё умыкнул, что только смог
С собою взять, вплоть до посуды,
А Секелаг огнём пожёг.

Давид поклялся доходяге,
Что не убьёт, и накормил,
Водицей напоил из фляги,
И тот ему все кроки слил.

Пришли. Там Амаликитяне,
Рассыпавшись по всей стране,
Пируют, с радости горланят,
Судьбой довольные вполне

И празднуют свою добычу,
Других обчистив до нуля
Или под ноль. Таков обычай
Не только у Филистимлян.

Напал на них Давид лисицей,
Рубил, валил, как валят лес.
Лишь тот сумел от смерти скрыться,
Кто на верблюда смог залезть.

Четыре сотни малопьющих
Спаслось по молодости лет,
Сбежало из кровавой гущи,
Чтоб кровной мести дать обет.

Похищенное изначально,
Всех жён, детей Давид вернул
И всё, что блеяло, мычало,
С собою взять не преминул.

Гнал пред собой весь скот наличный,
Всё годное для холодца.
Все говорили – то добыча
Давида, ай да молодца.

Пришел Давид к двумстам уставшим,
Кто перейти не смог поток.
Его завидев, с криком – Наши!
Бежали люди со всех ног.

Приветствовал герой их шумно,
Как зайцев дедушка Мазай.

Но были те, кто так не думал,
Им жадность застила глаза.

Негодные те люди, злые,
Отдать готовы были лишь
С того, что в том бою добыли,
Лишь жён чужих да с маслом шиш.

«За то, что с нами не ходили,
Делиться? Это не про нас...»
От глупости той инфантильной
Давид единоверцев спас.

«Не делайте так люди, братья.
Не всяк герой, кто лупит всех.
Иной, прикованный к кровати,
Отмолит за бегущих грех.

И тыловик не хуже вовсе
Того, кто на передовой.
За помыслы Господь с нас спросит,
И мы ответим головой.

Нам за добычу передраться
Несложно, стоит лишь начать.
Кто при обозе прохлаждался
Как все получит свою часть».

Давид поставил то законом -
Всё, что захвачено, делить.
Неравноправию препоны
Пытался он установить.

Давид старейшинам Иуды
Послал с добычи куш в места,
Где сам геройствовал прилюдно
И сделал это неспроста.

Готовил почву, чтоб Израиль
Объединить в большой кулак
И врезать так Филистимлянам,
Чтоб выкинули белый флаг.

Хотя ещё в великой силе
Те пребывали, как стратег,
Давид, не строивший идиллий,
Уже готовил свой разбег.

До мелочей он план продумал
Объединения страны.
Ведь были дни царя Саула
Господней волей сочтены.

Мужи Израиля бежали.
Филистимляне их царя
В бою к горе одной прижали,
Догнали, били всех подряд,

Саула сыновей убили.
Сам царь, израненный от стрел,
Пал на свой меч в японском стиле,
К врагу попасть не захотел.

Труп обезглавленный, но царский
Евреи сильные сожгли,
С земли пришедши Галаадской,
Останки с прахом погребли

Под дубом и семь дней постились,
Царя отправив к праотцам.
Так дни Саула прекратились
Совместно с Первой Книгой Царств.